− Маш, я не люблю её. Честно.

− Ну, знаешь, Хмельницкий, это уже – твои проблемы. – Стараюсь говорить уверенно, чтобы голос не дрожал.

А ещё улыбаюсь нагло. С сарказмом.

Пусть не думает, что я горюю по нему. Не заслужил. Обрыбится.

− Машуль, я серьёзно. – Делает ещё короткий шажок в мою сторону.

Собирается устроиться на край кровати. Но я успеваю высунуть руку из-под одеяла.

Шиплю угрожающе.

− Уходи!

− Мышонок, раз получилось один раз, получится и ещё. – Этот наглец не отходит.

Не отступается. А ещё говорит такие вещи, отчего сердце просто срывается на тахикардию.

− Нужно просто пробовать.

− Вот я и попробую. Только с другим. – Выдыхаю злобно. С болью. – С тем, кто не будет изменять, да ещё и обсуждать с любовницей проблемы жены.

− Маш… Я не обсуждал… Никогда…

− Да ладно? – Откуда беру силы, не понимаю.

Только улыбаюсь залихватски. Делаю вид, что не больно. Ни сколько.

− Она мне сама сказала, что ты не разводишься только из-за того, что тебе меня жаль. Ущербной назвал. – Голос дрожит. Трясётся.

Но я всё равно должна высказаться. Всё выяснить.

− Машуль, это мама, не я…

− Ах, мама… - Улыбка выходит кривой. Неестественной. – А в постель к Тае тебя тоже мать подложила?

− Нет… Я это…Сам…

− Спасибо за то, что хоть тут сказал правду, Хмельницкий. Единственный раз за всю жизнь. – Выдыхаю со свистом.

И закрыться пытаюсь. Чтобы не разреветься.

Сердце ухает вниз. Бьётся слабо.

Но я всё равно смотрю супругу в глаза. Не отвожу взгляд.

− Машунь… Мы должны попытаться… Ради нас.

− А нет уже никаких нас, Артём! – Выдыхаю сквозь зубы.

Силюсь сделать вздох, но под рёбрами что-то давит.

Трещит. И в грудине ноет невероятно.

− Есть я, и твоя новая семья с Таисией и вашем будущим ребёнком. Кстати, - вскидываю брови.

До конца не уверена, что хочу это знать, но всё же продолжаю. Расковыриваю и без того зудящую рану.

Чтобы больше никогда не забывать о том, как Хмельницкий меня предал.

− Кто у вас будет? Мальчик, или девочка?

− На УЗИ показало мальчика. – Муж отворачивается.

Отходит к окну, вглядываясь в рваные капли дождя, струящиеся по стеклу.

А я с силой сминаю пальцами простынь. Пытаюсь не взвыть от досады. От горя.

Понимаю, как много это значит для него.

Как он хотел этого сына. Как желал.

Даже имя уже давно выбрал – Алексей.

Только родит его она. Та, которая оказалась проворнее. Наглее.

И он никогда не узнает о том малыше, который сейчас у меня под сердцем. Потому что он только мой. Мой. Или моя.

Хоть бы это была девочка.

Хоть бы девочка…

Всё же сдерживаю слёзы. Сглатываю комок, стоящий в горле. И подбородок вверх вздёргиваю.

− Что ж, желаю вам счастья. – Сердце стучит. Быстро-быстро. – Давай разведёмся как можно быстрее, Артём.

3. Глава 2

Маша

*****

− Вот, слышите, сердечко бьётся? – Доктор включает тумблер, оборачиваясь на меня.

По кабинету проносится стук. Тихий. Ритмичный.

Но такой родной. Живой.

Отталкивается от стен, разрывая какофонией мне сердце.

И слёзы непроизвольно брызгают из глаз. Струятся по скулам солёными потоками.

Тук-тук. Тук-тук. Тук-тук.

− Слышу, - откликаюсь слабо.

Удивляюсь сама себе. Вроде никогда не была плаксой, а сейчас не могу остановиться.

Гормоны, наверное, шалят.

− Всё в порядке, Мария Андреевна, - доктор щёлкает какими-то кнопками, замеряя размеры моего малыша, - всё соответствует сроку. Так что – лежите, отдыхайте и набирайтесь сил. Чтобы вернуться домой как можно скорее.

Благодарю. Поднимаюсь с кушетки, стирая с живота липкий гель.

Точно знаю, что возвращаться мне некуда. Квартира, в которой мы жили с Артёмом и всё имущество – записаны на него.