Считая совершенно недопустимой подобного рода переписку во избежание обвинений в шпионаже, прошу дать соответствующие указания «Международной организации рабочих-эсперантистов», а также другим аналогичным организациям избегать в переписке вопросов организации Красной Армии и иностранных буржуазных армий.
С коммунистическим приветом, Берзин
21 июля 1927 года № 040061/СС»[93].
Про довоенный период Н.С. Лебедева и М.М. Наринский ставят вопрос одновременно и весьма определённо, и довольно осторожно: «Все разведки – Коминтерна, Генштаба, НКВД, Военно-морского флота, НКИД и некоторых других ведомств – хотя и оказывали друг другу услуги, проводили свои операции независимо друг от друга»[94].
Например, по утверждению Лебедевой и Наринского, ни Димитров, ни Фитин ничего не знали о работе на РУ РККА Рихарда Зорге[95]. Допустим. Но вернёмся к мысли о том, что разведслужбы СССР и ИККИ оказывали друг другу «услуги». Какие?
Приведем в пример документ, который приводится в «Истории российской внешней разведки»:
«ИККИ, тов. Пятницкому.
ИНО ГПУ необходимо отправить за границу одного своего работника, для чего требуется снабдить этого товарища заграничными документами. Фамилия, на которую будет выдан паспорт, – безразлична, но необходимо, чтобы паспорт подходил по возрасту сотрудника (35 лет)…
Нач. ИНО ОГПУ
Трисслер
11 июля 1924 года»[96].
Это – в центральном аппарате. А «на выезде»…
Историки СВР отмечают, как, имея источники в британских спецслужбах, внешняя разведка СССР информировала английских коммунистов и о других грозящих им опасностях:
«Фитин – Димитрову. Совершенно секретно. Только лично.
Согласно полученным нами вполне достоверным данным, английская контрразведка установила микрофоны в помещениях, принадлежавших КП Англии»[97].
Но вернемся к тому, что разведка СССР получала от сотрудничества с разведкой Коминтерна. Колпакиди и Прохоров приводят такую реплику начальника советской разведки Берзина на одном из совещаний 1925 г.: «Товарищ Берзин указывал, что невозможно обойтись без квартир и адресов местных товарищей»[98].
Чем еще был силён Коминтерн в глазах спецслужб? Перейдем наконец к организационной стороне вопроса.
Историки СВР объясняют, что «в Коминтерне контакты с советской разведкой (политической и военной) осуществляла Особая подсекция оргбюро, созданная в 1922 году. В дальнейшем эта подсекция была преобразована в Отдел международных связей Исполкома Коминтерна (ОМС)».
От себя добавим. Во-первых, ОМС сидел на том этаже ИККИ, где со слышимостью проблем не было. Секретность обеспечивалась идеальная.
Во-вторых, неслучайна оговорка историков СВР про разведку политическую и военную. Как мы покажем, и в отношении нескольких групп коминтерновцев – участников операции «Ледоруб» у нас было, как выяснилось, отнюдь не беспочвенное предположение, что через Англию в Европу их отправили по линии НКВД, посредством SOE, но с заданиями-то – от РУ РККА.
В-третьих, оказывается, даже такие знающие люди, как историки СВР, и сами не совсем точны в терминах – сказывается тот самый «туман истории». Как поясняют Лебедева и Наринский, коминтерновская разведка называлась Отделом международных связей только до поры до времени. Его преемницей стала Служба связи (СС)[99].
Но это в известной степени технические детали. Главное – масштаб, размах, амбиция. ОМС/СС ИККИ была организацией для своих времен весьма солидной. Только в её руководство входило 65 человек, а финансирование шло вне сметы Коминтерна. В одном из писем Димитрову указывалось: «Мы имеем еще второй текущий счет в Госбанке под названием «8-я база физкультурников из Спортинтерна» и производим по нему операции в тех случаях, когда указывать название «Коминтерн» нежелательно»