– А вдруг они тебя побьют? – Соня выпучила глаза. – Их было четверо, а ты всего один…

– Тю! И не с такими дрался. Мне все равно скучно домой одному ходить, да и поболтать не с кем. Так что, пойдешь со мной?

Вопрос Ромы показался ей самой сложной задачей в мире. Она думала, что не хочет, чтобы такой хороший мальчик пострадал. Еще она думала, что без него пострадает сама. Страх и симпатия боролись в ее душе, а победило какое-то новое невероятное чувство.

– Да. Мне тоже не с кем болтать.

Спустя неделю каждодневных прогулок после школы Соня призналась Роме, что мечтает похудеть. Они сидели на лавке в парке, смотрели на неработающий фонтан в осенних листьях, и ели бутерброды, приготовленные мамой Ромы.

– Прям-таки мечтаешь? – спросил он и прищурился от прорвавшегося сквозь пасмурное небо солнечного луча.

– Угу.

– А что делаешь, чтобы осуществить мечту?

– Ничего… – Соня осознала это только в тот момент, как ответила. Она ничего не делала, ела целыми днями и лежала на кровати, либо делала уроки за столом сестры.

– И как же ты тогда похудеешь?

Соня нахмурилась, спрятала недоеденную часть бутерброда и отвернулась от Лисова.

– Эй, я тебя спрашиваю.

– Серьезно? – она повернулась, хотела расплакаться и швырнуть в него бутербродом в пакете, но не смогла. – Не знаю. А как можно?

Рома обвел рукой парк, окружающий их, и улыбнулся.

– Давай начнем бегать!

– Вместе?..

– Ну да. Я за компанию буду.

– А если мне надоест? – спросила Соня.

– Это же твоя мечта, похудеть-то. Или я чего-то не понял? – Рома поковырял пальцем в ухе, вытащил его и сдул с ногтя невидимую грязь. – Кажись банана в ухе нет, – он посмотрел на Соню и подмигнул ей.

В тот день она хохотала до слез как безумная. Впервые после развода родителей и впервые перед едва знакомым человеком, да еще и мальчишкой.

Они начали бегать. Лисов ни разу не бросил ее одну, а Соня ни разу не ныла, что ей тяжело или надоело. Рома приучил ее брать бутылку с водой. Поначалу бег давался Соне нелегко, она сильно уставала и тихо плакала в душе – так сильно ныла каждая мышца в теле.

Времена года сменялись, текло время, и к следующему лету Соня похудела. Ее щеки больше не свисали, как у белки с орехами во рту, пузо не закрывало ноги, а бегать они с Ромой теперь могли бесконечно. При этом у них не сбивалось дыхание.

Однажды они договорились покататься на велосипедах. Соня сидела на их любимой скамейке в парке – сюда задувал ветер, сюда же падала тень от огромного дуба, и капли от фонтана освежали именно здесь. Лисов не пришел в назначенное время. Соня волновалась, думала ему позвонить – как раз тогда мама подарила ей дешевый смартфон – но одергивала себя: прошло не так много времени.

Она ждала его до вечера и уже начала замерзать, когда Лисов пришел. Переставляя костыли, он волочил ногу в толстом гипсе.

– Что случилось? – крикнула Соня, побежав к нему.

– Упал с лестницы в подъезде, – голос Ромы звучал бодро, но в то же время она слышала, как надломился его боевой настрой. – Жить буду. Прости, что пришел так поздно. Да и велика у меня нет…

– Зато у меня есть! – выпалила Соня, и развернулась, чтобы он не заметил ее слезящиеся глаза. – Садись, я тебя покатаю.

Рома сел сзади, оставив костыли на скамейке, и держался одной рукой за ее живот, а другой за сиденье. Соне было страшно, щекотно и тяжело одновременно, но она катала его вокруг фонтана, пока не кончились силы.

Парк встретил его детским смехом, переговорами молодых мам и отключенным фонтаном. Рома сел на скамейку, положил рядом рюкзак. Он провел руками по лицу и склонился, уперев локти в колени.