Яркие картинки мелькают перед глазами, и от них одновременно стыдно и влажно. В них меня касается Ник, ведя рукой по животу, задирая майку и двигаясь к груди, а целует Яр, вдавливаясь окаменевшим членом в ягодицы. Зажмуриваюсь, дожёвываю хлеб и сглатываю липкий комок, делая вид, что балдею от итальянских деликатесов.

- Добавочки? – хрипит Яр, откашливается и протягивает моцареллу с рукколой и помидорами.

Вибрирует в голосе у него, а дрожь внизу живота, почему-то, у меня. Как загипнотизированная, беру шарик сыра, медленно засовываю в рот, жую и облизываю нижнюю губу, тут же получая черри от Ника. Обед превращается в прелюдию, отключая мыслительный процесс. Абсолютно теряю себя, принимаю пищу из рук парней, облизываюсь, как кошка и плавлюсь под их взглядами.

Навязчивая мысль “я не такая” скребёт в голове, не давая впасть в полную невменяемость от их действий и своих ненормальных желаний. С трудом сбрасываю морок, отрицательно дёргаю головой и поднимаюсь с постели под недовольные рык ребят.

- Пора за работу, раз пришли помогать, - выдавливаю глухо, словно всё съеденное перекрыло гортань.

- Начнём с кухни, - предлагает Яр, слезая следом. – Холодильник нужно в первую очередь подключить.

Не представляю, сколько мы здесь провозимся, но, глядя на весь этот кошмар, становится не по себе. Оставляю парней с мебелью, сама иду сортировать коробки с текстилем и разной уютной мелочью. Перемещаясь по комнате, разрезаю скотч, наклоняюсь над занавесками, проверяя по накладной размеры и комплектность, сдаю чуть назад и упираюсь пятой точкой в чей-то пах. Почему пах? Потому что явно чувствую тыкающуюся твёрдость и наглое толкание в меня.

- Будешь так сексуально крутить задом, трахну прямо здесь, - не сдерживает порыва Ник, обхватывая меня под грудью и вдавливая в себя. – Вообще, я ищу схему сборки, но ты меня привлекаешь больше.

Жадный шёпот он перемежает с короткими поцелуями в шею, не отрывая губ и ведя влажную дорожку вдоль плеча. Задыхаюсь от закручивающегося смерча внутри, сдавливающего лёгкие и выталкивающего слабый стон. Наклоняю голову вбок, вытягиваю шею, давая больше площади для ласк, выпрямляюсь под скользящими ладонями, веду бедром, ловя пульсацию члена, и дёргаюсь от грохота в коридоре, отпрыгивая от Ника и поправляя задравшуюся майку.

Ник отступает и занимается поиском инструкций, усмехнувшись перед этом, а я продираюсь на шум, твердя про себя, как заведённая, “спасибо, спасибо, спасибо”. Что же меня так плющит от него и от Яра? Почему столбенею и веду себя как течная сука, стоит только им до меня дотронуться?

В прихожей всё в порядке, и я заглядываю на кухню, встречаясь с нервными перемещениями Яра и его злыми глазами. Ноздри бешено раздуваются, искры сыплются из всех щелей, взгляд обещает все кары небес.

- Помешал? – сплёвывает, смотря из-под лба.

- Чему? – отвечаю вопросом на вопрос.

- А, к чёрту! – делает шаг, вжимает меня в стену и обрушивается на губы.

В каждом касании нестерпимый голод. Язык жёстко таранит рот, сплетается с моим, подавляет, пригибает, заставляет подчиниться, руки сминают ягодицы, раздвигают их в стороны, грозятся разорвать на мелкие кусочки, тело так сильно втирает в стену, что невозможно вдохнуть и пошевелиться. Я, как распятая бабочка, плавлюсь, трепещу, пытаюсь взлететь и обречённо опускаю крылья.

Как долго я мечтала об этом поцелуе? Как часто я хотела быть пришпиленной его телом? Как больно мне было просыпаться посреди ночи после таких сновидений? Как же хорошо, господи… и как же плохо.