- Это курьер. Я сам всё приму, - заглядывает в спальню Ник и спотыкается на увиденной картинке. Я лежу на спине, Аля сидит у меня в ногах и держится двумя руками за волшебную палочку. – Не помешал?

Сука! Ещё как помешал! Лучше бы ты ждал подушки с одеялами в коридоре, а не обламывал кайф! Алька из красноты уверенно переходит в багрянец, отрывает ладошки от бугра, словно обожглась, спрыгивает с кровати и крутится волчком по свободному пятачку.

- Ты бы занялся делом, Ник, - цежу, сосредотачиваясь на нём. – Курьер сам себя не обслужит.

- Я помогу, - срывается Аля, выбивает своим миниатюрным телом Ника из проёма и исчезает, как хаусбол, выбивший страйк.

Мне остаётся только смотреть ей вслед, слушать удаляющийся топот голых пяточек, проклинать тупость Ника и с сожалением поглаживать дружка, лишившегося тепла и ласки. А как она хорошо смотрелась в такой позе, как правильно. Именно так, на коленях, склонив голову, покрывшись румянцем.

Оставшийся день проходит в напряжённом молчании. Алёна старается не смотреть в мою сторону, Ник бросает на меня убийственные взгляды, я продолжаю витать в облаках, смакуя последки сладких касаний. Несмотря на напряг, собранный диван занимает своё место, подушки с одеялами тоже, выматывающая уборка проведена.

- Развлекательной программы не ожидается, - потягивается Ник, с предвкушением поглядывая на застеленный хрустящим бельём диван. – Давайте спать.

Уступаем Але право первой посетить ванную, сами свою очерёдность решаем банальным подкидыванием монетки.

- За чей член подержаться тоже будем решать через орёл и решка? – не выдерживает Ник, дождавшись шум воды.

- Можешь уступить своё право мне. Не откажусь, - бросаю в ответ, поворачиваясь к нему.

- Не дождёшься. Я своё не уступаю, - упрямо выдвигает квадратный подбородок, складывая руки на груди.

- Я тоже, - зеркалю его позу.

- Только делишься? – небрежно выплёвывает в лицо, нагло ухмыляясь.

- Я с удовольствием обсужу с тобой этот вопрос завтра, - сжимаю кулаки и делаю несколько глубоких вдохов. Устраивать потасовку в квартире Алёны и тем самым пугать её – не лучшая идея.

- В зале или на пустыре? – принимает вызов.

- Решишь сам, - заканчиваю разговор, поняв, что шум воды больше не доносится из ванной.

Мы быстро ополаскиваемся, ложимся на диван, с тоской окинув чернеющий коридор, ведущий к заветной двери. Кручусь, не могу найти себе места. Слова Ника вспарывают мозг, в груди селится распирающее чувство тревожности. Неужели он прав? Неужели я готов поделиться? Бред. Любой другой бабой – пожалуйста, но только не Алькой.

Ник мерно сопит под боком, раскидав конечности на полдивана, темнота трещит от тишины, а я пялюсь в зияющую черноту потолка, осознавая, что должен сделать. Хватаю подушку, уверенно вступаю в чернь коридора, в пять шагов преодолеваю расстояние, толкаю дверь.

- Ты ч-что? - заикается Аля, когда я укладываюсь рядом, бесцеремонно скользнув к ней под одеяло.

- Спи, - рыкаю, двигая к себе, укладываю её голову себе на плечо, зарываюсь носом в волосы, вдыхаю свежесть фруктов. – Теперь хорошо.

Сладко засыпаю, как только Алёна обмякает в моих руках, а утром охереваю, и совсем не от стояка. Сестрёнка всё также прижимается ко мне, посапывая на груди, а сзади к ней липнет слизняк, который друг, положивший граблю ей на бедро.

18. Глава 17

Николас

- Совсем оборзел? – слышу сквозь сон раздражённое шипение Яра.

Отмахиваю от себя весь его негатив, придвигаю поближе разомлевшее, тёплое тело и зарываюсь лицом в волосы. Алькины выпуклости настолько правильно и тесно огибают мои впуклости, что эта закономерность вызывает убийственную эйфорию.