З-забота.

На самом деле это «С-сарказм» или «У-унижение». Ему на меня наплевать. Правда, наплевать. Я, когда поднимаю глаза, полные слез, сразу это вижу, поэтому не тянусь и не умоляю: знаю — бессмысленно.

Он «ласково» стирает упавшую слезу.

- Ну, Василиса, не плачь. Успокойся. Все будет хорошо.

- Нет, не будет… - еле слышно шепчу, а он подходит ближе и обнимает меня.

Только это, опять же, не объятия вовсе — это пытка. Он словно вонзает в мою душу все свои шипы разом…

- Зачем ты ему это сказал, папа? Зачем ты…рассказал ему…о том…зачем?

Слышу тихий смешок, а потом вздрагиваю, когда он находит мое ухо и шипит, хуже той змеи:

- Ты это все заварила, маленькая, зарвавшаяся сука. Жалкое ничтожество…Из-за тебя мое дело висит на волоске. Это все ты… Ты привела его в наш дом, и теперь ты будешь платить за дело рук своих, Василиса.

- Он же убьет меня…

- Есть участь гораздо страшнее смерти, и я надеюсь, что он сожжет твою блядскую душу дотла. Сраная предательница.

Отец отстраняется и снова дарит фарфоровую улыбку и утирает слезы с лица.

- Улыбайся. Кто захочет взять тебя в жены, если ты будешь плакать? Все будет хорошо. Он обязательно согласится, Василиса.

Кивает, продолжая играть нежного и заботливого отца. Но это все действительно игра. Шепот — правда. Вот она правда…я вижу в его глазах ту ненависть, которую он копил все эти годы, и знаю: все, что было сказано — специально было сказано. Он не хочет мне счастья, не желает добра, и если Ваня меня убьет — он будет только рад. Он для этого все и сделал…

Отец отрывается от меня и дарит последнюю улыбку, которую теперь я вижу, как она есть — оскал, это именно оскал! — и уходит к машине.

Садится.

Даже не оборачивается. Даже на миг…

А потом уезжает.

Задние габариты горят, унося вместе с собой последний оплот надежды, а я так и стою посреди улицы и зачем-то кутаюсь в его пиджак.

Мне ведь не хочется верить, что можно вот так, и я так сильно хочу вспомнить хоть что-то хорошее, но не могу.

Ни одного теплого воспоминания, связанного с ним у меня будто бы, и нет. Но есть другие…связанные с тем, кто тихо подходит ко мне со спины.

Я все еще чувствую его приближение интуитивно. Будто душой…

Ваня медленно стягивает с моих плеч отцовский пиджак и отбрасывает его в сторону, а сам прижимает к себе за бедра.

И снова шепот. Снова правда…

- Видишь, как легко он продал тебя, лисичка? Больно, наверно, да? Когда тот, кого ты любишь, тебя продает?

Я вздрагиваю, когда он прикусывает мочку моего уха, а машина скрывается за поворотом.

Ну вот и все, собственно.

*отсылка к «Пиратам Карибского моря 3».

От автора:

Дорогие мои ❤️ Сообщаю, что я планирую открыть подписку на книгу на выходных, а в понедельник в 18.00 добавлю запись в блог с пятью промокодами на нее! По-привычному, так сказать Поэтому подписывайтесь, читайте и оставайтесь с Василисой дальше

Всем хороших выходных! ❤️❤️❤️

6. Глава 5. Первый круг ада

"Теперь мы к миру спустимся слепому, –

Так начал, смертно побледнев, поэт. –

Мне первому идти, тебе – второму".

И я сказал, заметив этот цвет:

"Как я пойду, когда вождем и другом

Владеет страх, и мне опоры нет?"

"Печаль о тех, кто скован ближним кругом, –

Он отвечал, – мне на лицо легла,

И состраданье ты почел испугом.

Пора идти, дорога не мала".

Так он сошел, и я за ним спустился,

Вниз, в первый круг, идущий вкруг жерла.

Сквозь тьму не плач до слуха доносился,

А только вздох взлетал со всех сторон

И в вековечном воздухе струился.

Данте Алигьери «Божественная комедия»

«Видишь, как легко он продал тебя, лисичка? Больно, наверно, да? Когда тот, кого ты любишь, тебя продает?»