По имени она меня не назвала. Прочертила границу – холодную и четкую. Взгляд так и остановился на мне.

– Это названная Шада, – сообщила Лиана.

Девушка тут же добавила:

– Бывшая названная.

12. Глава 12

– Эдетт, – поприветствовала я ее.

Невеста Шада.

Вместо того, чтобы опустить глаза и смутиться, я вовсю разглядывала ее. Теперь поняла женщин, которым было интересно посмотреть на меня. Точно так же меня разбирало любопытство: кого он назвал невестой добровольно.

Наверное, любил ее.

Если брак один на всю жизнь – выбирать партнера будешь тщательно. Жесткой необходимости для брака у григорианцев нет. Можно и не заключать его, если хочешь. Женщина может завести ребенка вне брака. И несмотря на это, они предпочитали скорее иметь семью, чем не иметь.

Точно так же Эдетт и на меня смотрела.

Она тоже его любила – уверена. И хотела видеть ту, ради которой он расторг помолвку.

Я была уверена: Эдетт не примет приглашение и уйдет. Я бы ушла, окажись в такой ситуации, но григорианка села за стол, ей предложили стакан и налили из общего кувшина.

Тонкокостная, красивая и плащ из дорогой ткани песочного цвета, с зеленым кантом из сложного узора. Она встряхнула волосами, выправляя их из-под капюшона и они рассыпались по спине, зазвенев колечками. Такие украшения я видела у некоторых молодых женщин.

Еще обратила внимание на эмблему на застежке, и на платье под плащом. Скрещенные крылья на фоне солнца, щит. Вооруженные силы. Эдетт – боевой пилот.

У Шада невеста была под стать семье, тоже из военной династии и, уверена, заслуженной и прославленной. В пилоты во всех мирах пробиться непросто. Требует самоотдачи и самообладания.

И ее он ради меня бросил. Ради рабыни.

– Как поживает твоя мать?

Эдетт пожала плечами.

– В трауре, как еще.

– А как ты? – с участием спросила Лиана, и мои щеки порозовели.

Они ведь обо мне. Делают вид, что меня не замечают, но говорят косвенно – спрашивают несостоявшуюся невесту, как она пережила расставание с Шадом.

Там, где брак заключают единожды, оказаться брошенной у алтаря – тяжелое испытание.

– Плохо, Лиана. Но, говорят, время даже камни в порошок истирает. Куда там сердцу.

– Постепенно все пройдет, – согласилась та.

– Шантара, слышала, у тебя появился названный?

– Появился, – усмехнулась та. Кажется, сестра и невеста прекрасно ладили. Если учесть боевой опыт обеих, им поговорить было о чем. – Когда ваши вернутся, мы поклянемся. Я короткую клятву хотела, не успели мы, ваших перебросили.

Названный Шантары служил в одном подразделении с Эдетт. Думаю, оттуда и слухи о скорой свадьбе. Сама она получила увольнительную из-за гибели сестры. Значит, осталась последней в семье.

– Он скоро вернется. Пригласи меня, – попросила невеста Шада. – Слышала по секрету, причины для короткой клятвы у вас были!

– По секрету – не за общим столом.

Обе белозубо рассмеялись. Эдетт сделала странный жест – приложила руку к груди напротив сердца, а затем к запястью Шантары. Я такой не видела. Жест подруг, боевых товарищей, незнакомый мне, но и без перевода ксено-этика понятный – мы близкие. Очень сердечный жест.

– Ты беременна? – вновь переспросила Лиана, не нервничала, но была явно заинтересована и ей не нравилось, что дочь не отвечает на прямой вопрос.

Шантара вновь ответила смехом.

По фигуре не скажешь, сестра Шада была стройной и тонкой. Но григорианки, несмотря на такое сложение, не ходили сильно пузатыми. Только на последних месяцах становились потолще. Ребенок рождался небольшим и худосочным, дольше рос, зато меньше хлопот доставлял матери при рождении. Почти до самых родов григорианки не только сохраняли подвижность, здоровье, но даже боеспособность. Может поэтому они были такими смелыми: меньше зависели от условий, мужа, семьи, рождая ребенка. Могли защитить себя и детей.