– Да ладно тебе, – смеюсь, – это сейчас кажется, будто я нужна, а вкус свободы, он такой... пьянящий. Вот увидишь, как только чип из тебя изымем и торжественное сожжение пульта устроим, сразу всё по-другому видеться будет.

Глаза снова сияют, молодчинка мой, так держать.

– Ну а я буду с тобой, сколько тебе понадобится, – смеюсь. – Пока сам не сбежишь.

– Что вы, – шепчет. Опускает голову. – Зачем вам мерзость такая...

– У меня свои представления о мерзости, – отвечаю.

Молчит.

– Ну что ещё? – спрашиваю.

– Когда думаешь о свободе, как о далёкой и желанной, то кажется, что были бы документы на руках... А когда начинаешь думать о конкретных шагах...

Боже, как он хочет эту свободу... Что же мне делать?

Антер    

Да что ж ты такое придумал себе, ничтожество? Веришь, будто она вот так прямо рядом с тобой встанет как с равным? Подразнила и забыла. Она же видела тебя... такого видела. Без этого самого достоинства, без гордости, без ничего – ниже некуда.

– Кому я нужен теперь буду, со свободой своей? После всего.

– Э, дружок, не надо так. Себе-то ведь нужен, а это самое главное.

Усмехаюсь горько. Себе-то нужен, а тебе...

Замолкаю. Пришёл тут, сопли распустил. Идиот.

Тамалия

Кажется, отходняк у солнца моего начался, глупости в голову лезут. Ты мне глупости делать не вздумай, других непокорных рабов запирают, не дают им в руки ничего, что может позволить с собой покончить. После такого-то ломка о-го-го какая начаться может.

– Садись, – чуть пододвигаюсь, чтобы он на кровать сел. Сам же не встанет.

Поглядывает с недоумением, но садится.

– Всё пройдёт, – говорю. – Ты у меня столько выдержал и не сломался, еще немного осталось.

– Обязательно полгода ждать? – спрашивает. Киваю:

– Придётся. Непременно всё объясню тебе потом, потерпи немного.

Выживал же до сих пор. Надеюсь, и дальше выживет. Иначе... Боже. Ещё мне разреветься не хватало.

Нужно что-то поддерживающее сказать.

– Ты правильно сделал, – говорю.

– Что? – не понимает.

– Что вернулся, – тихо. Смотрит с ужасом:

– Вы знали? Или... проверяли?

– Пожалуйста, не подозревай меня в том, что я всё это ради проверки устроила. Просто увидев второй выход, можно было догадаться, что у тебя возникнет искушение.

– Почему же вы... ничего не сказали?

– Антер... А что я тебе могла сказать такого, чего ещё не говорила? Это только твоё решение.

– И что бы... вы делали? – глухо.

– А что бы я делала? – пожимаю плечами. – Подождала бы, пока тебя вернут. Ты же сам понимаешь, не сбежал бы. Не с Тарина.

– Понимаю, – кивает. – А потом продали бы.

– Нет, – отвечаю, – не продала бы.

А что бы я делала, интересно?

– Сказала бы, что это был мой приказ глупый. Хотела проверить, сможет ли раб сбежать от меня. Ну что-нибудь в этом роде.

– Зачем? – поражённо.

– Потому что прекрасно тебя понимаю, – говорю.

Потому что никому тебя не отдам, чудо моё...

Антер

Стою под душем. Яростно отдраиваюсь. Злюсь на себя.

Какого демона полез к ней ночью с жалобами? Как теперь в глаза смотреть.

С какой стороны ни глянь – дурак. А завтра ещё и день тяжёлый предстоит. Приём дурацкий, на который ей обязательно меня тащить. А там все эти... Вот и увидишь, как она на самом деле к тебе относится.

Есть у хозяев такая замечательная игра. Когда слишком скучно становится. «Угадай раба». Свалить все пульты в кучу и выхватывать по очереди. Смотреть, свой закричит, чужой...

Всё-таки выхожу. Целый день прятаться не будешь, к тому же, ей сегодня на реабилитацию.

Хозяйка сидит в гостиной в любимой позе, с ногами в кресле. Не знаю, пройти ли мимо.

– Привет, – улыбается. Подхожу, дёргается: – Не вздумай!