И ведь реально улыбается! Губами чувствую, как иронично кривится его рот. Кривится и больше ничего не делает. И я тоже не представляю, что делать дальше.

Мозг в аварийном режиме подкидывает идею, весьма спорную, учитывая сомнительный источник, но выбирать не приходится. Одно из преимуществ дружбы с парнем — доступ к разного рода любопытному чтиву. А Костя как истинный сын маминой подруги, конечно же, оттачивает свою идеальность во всём. В общем, тратить время на ерунду он бы точно не стал.

Поэтому вдохнув поглубже, с чувством принимаюсь нашёптывать в неподвижные губы:

— Где ты, тот, кто замкнёт на себе мои мысли? Я ведь столько всего должна тебе рассказать! А мы словно колибри в секунде от встречи повисли. Можем мимо пройти и друг друга в толпе не узнать…

Я не стесняюсь своих стихов, но впервые читаю их конкретному парню. Даже не так. Оказаться рядом может кто угодно! Просто в этом немом сгустке темноты сейчас сосредоточены все мои грёзы, смутный образ — живое воплощение того, в кого бы я могла без памяти влюбиться.

Взволнованно перевожу дыхание, переживая, не посчитал ли он мой поцелуй смешным и глупым. Если верить статье в журнале Костика, то при дворе Людовика пятнадцатого шептать друг другу в губы стихи и комплименты было мейнстримом, а при правильном исполнении у влюблённых должно взволнованно забиться сердце. Но парень молчит, отчего возникает иллюзия, что бьётся только паника в моей самонадеянной башке.

Зачем я так поторопилась? Нужно было просто ему не мешать!

Похоже, от смятения даже те четверостишья, что я давно учила в школе, сейчас решили вырваться наружу. Скороговоркой выпалив программу выпускного класса, я судорожно вдыхаю воздух, находясь на грани истерики.

Объект моих опытов по ощущениям уже даже не насмехается. Требовательно стягивает в горсть мои волосы и на контрасте начинает невесомо целовать глаза, нос, подбородок…

А потом, едва я кое-как расслабляюсь под россыпью порхающих прикосновений, совсем неожиданно для себя уже по-взрослому чувствую на губах нажим его рта. Уверенный, невыносимо медленный, с капелькой затаённой ярости. У меня на полном серьёзе кружится голова, напрочь путая мысли.

Покачнувшись от новизны впечатлений, растерянно веду ладонями по лопаткам парня к пояснице. Тепло чужого тела трещит под кончиками пальцев, так остро воспринимается первая близость. И от этой близости, от жгучих поцелуев в груди разливается незнакомое тепло, а сильным рукам, пленившим меня, невозможно сопротивляться. Я и не собираюсь. Я перед ним слаба и безоружна, но это так приятно! Это даже лучше, чем я мечтала.

Мой идеальный первый поцелуй…

С приятным привкусом фисташек... С немалым опытом, проскальзывающих в уверенных движениях. И разочарованием, когда от стука вздрагивает дверь.

— Эй, вы там не слишком увлекайтесь! А тут у некоторых разыгралась фантазия… — женский голос безжалостно рушит наше уединение.

Поцелуй сразу же прекращается. Практически сразу хлопает дверь. Я остаюсь наедине с кромешной темнотой. Потрясённая. Взволнованная. Одуревшая. С ощущением только что случившегося непостижимого волшебства. И я уверена, что, выйдя через минуту после своего молчаливого партнёра, сразу узнаю его, почувствую. Он себя как-нибудь выдаст.

Но щурясь на свету, под тяжёлым прицелом множества изучающих глаз, чувствую лишь как горят мои щёки.

— Ну как тебе, Кнопка, правда, игра — улёт? — ехидно хрустит чем-то во рту Акелла.

Я настороженно рассматриваю его футболку и издаю невольный вздох облегчения… Однотонная! Ага. Как и на всех присутствующих в комнате. В том числе на успевшем обсохнуть и полностью одеться Косте!