Представить слюнявящими меня придурочного Акеллу или Костю никак не выходит.

Ну ладно. Было дело. Было!

Дважды почти…

Первый — страшно вспомнить, честное слово. Нам с Костей исполнилось по четыре и пять. Так вот, этот паршивец уже тогда активно интересовался девочками. Наплёл мне, что все друзья так делают, а я и рада, как обычно, уши развесить — подставила щёчку под его вытянутые трубочкой губы. Было очень смешно и немного щекотно…

А потом стало совсем несмешно, когда следующим утром мне не посчастливилось застать родителей в одной кровати. Ничего такого, они там не делали, просто целовались. Меня шокировал сам факт, что дядя Макс спит у нас дома.

Первые годы моей жизни он не знал о моём существовании, а я не знала, что наш новый сосед был первой и единственной маминой любовью. На мои неудобные расспросы, мама, краснея, что-то лепетала про аиста, отец же растерянно пошутил — теперь жди братика.

Братика, кстати, мы по сей день не дождались. Зато у меня появилась моральная травма! Я-то поверила, что от поцелуев появляются дети. Подрались мы с Костей по этой причине знатно. Он честно вопил, что если тянуть бяку в рот, заводятся только глисты, но кто бы слушал? Мутузили мы друг друга со всей самоотдачей.

А второй наш поцелуй… скажем так, не случился. И глупо по нему убиваться. Тогда вообще всё получилось глупо.

Перехватываю на себе Костин тяжёлый, муторный взгляд.

Тоже помнит?

Жаль.

— Номер пять!

Отвлёкшись на радостный и даже несколько кровожадный возглас сидящей рядом с Акеллой блондинки, пропускаю момент, когда он в сердцах запускает стаканом в стену.

— Останутся две девушки на шестерых. Это вообще ни в какие ворота! Пацану целовать пацана — моветон!

— Так тебе и надо, козёл, — елейно отзывается она.

— Захлопнись, Стася. — Закатывает глаза Юра.

Я вспоминаю, что между ними зимой случилась какая-то очень некрасивая история. Тогда к нему и пристало прозвище «Акелла». Полагаю, прошлым скандалом дело не ограничится. Ибо запереть бывшую с нынешней в одной комнате даже на минуту — затея абсолютно бредовая. Что, впрочем, вполне в его духе.

Тишина за дверью длится от силы секунд десять. Потом начинается типичный дурдом. Красотки вываливаются, вцепившись друг другу в волосы, оглашая дом воинственным кличем и сверкая бордовыми полосами во всё лицо. Феликс увлечённо поправляет очки. А Адам нагло пользуется моментом, чтобы придвинуть к себе ближе поближе пиццу.

— Я же говорил — минус два, — ёрничая, подытоживает Акелла. — Опять из-за меня дерутся. Зуб даю. Вон пошли. Обе! Развели курятник. — И невозмутимо подаёт шляпу следующему игроку. — Продолжим, друзья.

— Если ты думаешь, что бумеранг к тебе не вернётся, держу в курсе: ещё не долетел! — Стася отвлекается на миг от драки, чем её жертва пользуется, чтобы рвануть вон. — А ну, стоять! Тебя-то он как раз настиг!

— Я тебя бросаю, козёл! — успевает бросить Малина под свист старшекурсников.

— Бросил — значит козёл. Она тебя бросила — потому что козёл! — Разводит руками наш король вечеринки. — Бабы…

— Номер девять, — сообщает кандидат номер один на моё сердце, стреляя по мне взглядом из-под пепельной чёлки.

Засмотревшись на дерзкую улыбку, которую — О боже! — он адресует мне, не сразу понимаю, почему за столом становится так неестественно тихо.

— Не тормози, Кнопка, — скалит зубы Акелла, безуспешно стараясь вызвать меня на эмоции.

Комплексовать из-за детского прозвища, оставшегося со мной по причине низкого роста, не время. Меня сейчас больше беспокоит вопрос, как бы действительно не откусить язык партнёру, если тот решит затолкать его так далеко, что я начну задыхаться. Надо было хоть подготовиться, что ли...