Я покорно пошла за мужем следом, совершенно потерянная и не понимающая происходящего. Ощущение было, словно я наглоталась таблеток безумия.

Когда мы вышли наружу и сели в экипаж, муж смотрел на меня, не отрываясь.

– Знаешь что самое страшное, Гвен? Что я начинаю сомневаться в том, любила ли ты меня когда-нибудь. Я поверил тебе и рискнул всем, но теперь думаю, что могу ошибаться. Уж слишком легко ты провела меня сегодня по дороге в храм.

Что?! Он ставит мне в вину крошечную ложь во спасение, когда сам изощрённо лишил всего – свободы, воли, памяти, а теперь ещё и дееспособности?

– Да как ты смеешь! – вскипела я. – После всего, что ты сделал?!

– Именно после всего, что я сделал, Гвен. Смотрю на тебя и не узнаю. Да, ты потеряла память, но это лишь рациональная часть личности. Я абсолютно уверен, что чувства лежат где-то в другой плоскости и толкают нас на нелогичные и странные поступки. Я смотрю на тебя и думаю, что всё равно любил бы тебя, даже если бы у меня забрали всё, включая память…

Эти странные, неожиданные слова запутали меня окончательно. В них было что-то, что ужалило в самое сердце и засело там ядовитой занозой. Он был прав. Даже потеряв память, я всё равно чувствовала. Чувствовала, что отчаянно не хотела выходить за него замуж. А ещё всей душой ненавидела его залитые чернотой глаза.

Возможно ли, что я притворялась влюблённой, чтобы сбежать?

– И что дальше? – тихо спросила я.

– Ритуал, – ответил он, и от одного этого слова мне стало холодно и неуютно. – А теперь спи. Тебе понадобятся силы, чтобы выжить.

Выжить? Я хотела спросить, что он имел в виду, но против воли провалилась в сон.

Иллюстрация: Ирвен Блайнер

– Гвен, просыпайся…

По лицу скользнули горячие пальцы, а вкрадчивый бархатистый голос проник в самую душу. Касание было нежным и ласковым, я даже улыбнулась, но потом вспомнила, кому принадлежит голос, широко распахнула глаза и отпрянула.

Если мужа и задела такая реакция, то он этого не показал. Подхватил на руки и вынес из экипажа на залитую луной дорожку. После заката поместье преобразилось. В лучах ночного светила серебрились распустившиеся на клумбах потрясающие цветы. Они раскрыли белые лепестки навстречу луне и жадно впитывали льющееся с небес голубоватое сияние.

Было светло почти как днём. Очень странное, сюрреалистическое ощущение. Небо вроде бы тёмное, на нём россыпями сияют звёзды, но при этом можно спокойно читать или рисовать. Разве что цвета выглядят немного иначе, кажутся более холодными.

С соседнего дерева взлетела огромная птица и принялась кружить над раскинувшейся перед имением поляной. Почти сразу к ней присоединилась ещё одна. Я невольно залюбовалась их плавным скольжением в небесной бездне ночного покоя.

Всё происходящее со мной было настолько странным и непостижимым, что я просто застыла в состоянии шока и больше не действовала, только созерцала. Плыла по волнам чужой воли и не знала, к какому берегу меня прибьёт.

Ирвен молча занёс меня в дом, а потом стал подниматься по лестнице. Второй этаж, третий… чердак? Здесь было темно, чисто и почти пусто – лишь на большом комоде лежали мерцающие предметы. Артефакты?

Муж не остановился ни на секунду и даже не запыхался. Вынес меня наружу, и я поразилась увиденному. Крыша имения оказалась плоской. Большую, просторную площадку под открытым небом заливал яркий лунный свет. На ней собрались люди – шесть мужских фигур и две женские. Последние замерли у входа на чердак, стараясь не мешать. Я узнала служанок, которых уже видела вечером.