Олимпия опять почувствовала, как розовеют щеки, но сейчас уже по другой причине. Это что, флирт? Ведь они совсем друг друга не знают. Вот именно так дела и делаются на этом первом континенте? Или ей все только померещилось? Альберт был прав: со времени их недолгой связи она не могла похвастаться ничем похожим на свидание, и уж тем более незнакомцы никогда не пытались с ней заигрывать… Да и она, по совести, тоже не собиралась ни с кем заигрывать.

– Ну, не стану тебя больше отвлекать, – смущенно промолвила Олимпия, намереваясь вернуться к их с Альбертом столику.

– Пожалуйста, не уходи, – попросил Бернар, понизив голос и умоляюще глядя на нее голубыми глазами. – Я еще успею дописать свое письмо!

Олимпия с удивлением посмотрела на него:

– По-моему, я впервые вижу человека, который пишет письма… И кому же оно предназначено?

– Если честно, то я не уверен, хватит ли у меня духу вырвать листки, чтобы отправить это письмо. Только знаю, что не могу не написать его… Вообще-то, у меня их много, – добавил Бернар, демонстрируя Олимпии заполненные словами страницы блокнота. – Они для моей бывшей девушки.

Олимпия не горела желанием обсуждать эту тему, но Бернару, похоже, было необходимо выговориться.

– Мы расстались несколько месяцев назад. Наша любовь превосходила все границы разумного. Может быть, поэтому в конце нам пришлось пойти разными путями. Она сделала этот решительный шаг…

– Сочувствую…

– Нет, сейчас все в порядке. И я в порядке. Этими письмами я хочу сказать, что прощаю ее, она не виновата в том, что наша совместная история подошла к концу. Скажем, это мой способ исцелить свои раны. Звучит очень банально?

– Банально? Нет… вовсе нет. И кто знает, – добавила Олимпия, искоса взглянув на Альберта, – вдруг вы в будущем сможете остаться друзьями?

Бернар смотрел на девушку с таким восхищением, словно она только что произнесла блестящую речь, а не просто выдала расхожую фразу, слышанную тысячу раз.

Волшебство развеялось, когда в помещение вошла женщина лет сорока с ярко-рыжими кудрявыми волосами. Одета она была довольно-таки своеобразно: из-под алой куртки выглядывало синее платье, вызывающе подчеркивающее пышный бюст, а тонкие чулки украшал рисунок в виде черных кошек. Туфли ее воскрешали в памяти образ Джуди Гарленд из страны Оз.

– Добрый день, добрый день! – проворковала она, опуская на пол переноску. – Оскар! Не хочешь познакомиться с Минервой?

Бледный продавец вошел в зал в тот момент, когда экстравагантная дама открывала дверцу переноски. Из нее пулей вылетела полосатая кошка, быстро лизнула переднюю лапу и одним прыжком взлетела на верхнюю полку стеллажа, посвященного жанру манга.

Похоже, в глазах хозяйки этот скачок восстановил порядок в мироустройстве; она повернулась к Олимпии и, забавно ткнув в ее сторону пальцем, проворчала:

– Я знаю, кто ты. Итак, собираешься стать моей новой сотрудницей? – продолжала она, подходя к столу. – Ты и не представляешь, какие муки тебя тут ожидают… Как тебя зовут?

– Олимпия, – ответила девушка, вставая, чтобы пожать протянутую руку.

– Замечательное имя, мне нравится.

Вслед за тем она устремила проницательный взгляд на Альберта, словно не заметив француза с его блокнотом, заполненным письмами.

– А ты, наверное, племянник моего друга… Приятно познакомиться. Я Лола. – И, снова повернувшись к Олимпии, хозяйка добавила: – Надеюсь, ты без ума от комиксов и графических романов!

Как если бы эти слова заставили сработать тайную пружину, Бернар подал голос:

– Она мне порекомендовала книжку.

Лола бросила на него испепеляющий взгляд: мол, я не спрашивала твоего мнения, заткнись. Олимпия тихо продолжила: