Впрочем, некоторые ответы явно заслуживали внимания – хотя бы потому, что обстановка в стране по-декабрьски горячая и любой вопрос об отношении, например, к несистемной оппозиции заслуживает внимания. При этом интересно, что уже давно никакие вопросы с пресс-службой не согласовываются, за исключением, может, тех, на которые премьер сам очень хочет или хотя бы считает нужным ответить; в конце концов, с журналистов взятки гладки: могут и забыть поинтересоваться подробностями исторического соглашения о «Южном потоке» с Турцией.

Первым был спецкор «Комсомольской правды» Александр Гамов:

– Это вы своего друга Кудрина отправили на митинг?

– Опять с Кудриным! – раздосадованно сказал премьер, и я понял, что разговор, похоже, будет кратким. – Я его не отправил, он сам пошел. Он взрослый мальчик.

Правда, известно, что накануне митинга на проспекте Сахарова у Алексея Кудрина была аудиенция с Владимиром Путиным. После нее Алексей Кудрин и в самом деле сам пошел на митинг.

– А сами вы не собираетесь каким-то образом налаживать диалог с оппозицией? – спросили премьера.

– А мы всегда в диалоге с оппозицией! – оживился премьер.

Ему было что ответить на этот вопрос. И даже, похоже, хотелось.

– Иногда, знаете, – сказал он, – я смотрю, что происходит… когда у меня знакомые что-то говорят, родственники, как они коммуницируют с чиновничьим сообществом… Мне иногда самому хочется…

– На митинг? – уточнил господин Гамов.

Премьер не это, конечно, имел в виду, но вопрос имел право на существование: похоже, премьер сам уже по-другому не может повлиять на отношения даже своих родственников с чиновничьим сообществом. Премьер, впрочем, разъяснил, что он имел в виду. Конструкция оказалась не простая, но понятная:

– Помните, как в «Беге» замечательный персонаж генерал Чернота, когда он разговаривал с этим миллионером? «Я бы грешным делом записался к красным, шлепнул бы тебя, а потом тут же выписался». Мы же никогда не были против диалога с оппозицией! Мы всегда в диалоге (очевидно, сейчас он имел в виду свою любимую оппозицию, которая ходит на все госприемы (граничащие с госприемкой) в Кремле, придет и на торжество по случаю Нового года: Геннадия Зюганова, Владимира Жириновского. – А. К.). Мы против только одного, – и я лично против! – против какого-то, любого, проявления экстремизма.

– А из тех, кто на Болотной был?.. Будете с ними встречаться?

Тут можно было бы вспомнить хоть Алексея Кудрина и смело ответить утвердительно, но премьер снова показался раздраженным:

– Послушайте, я даже не знаю, кто там был!..

Тут корреспондент агентства, конечно, «Рейтер» сразу напомнил ему:

– Про Алексея Навального вы что думаете? Вот там есть такой человек, который вроде как…

– Там много всяких лидеров, – перебил корреспондента премьер, в планы которого не входило, конечно, давать понять, что он, председатель правительства и будущий кандидат в президенты, и, более того, будущий президент России, знает, кто такой Навальный. Зачем же ему было устраивать господину Навальному Новый год уже 28 декабря?

– Они должны сформулировать все какую-то общую платформу и общую позицию, чтобы можно было понять, чего люди хотят.

– А давайте позовем их? – предложил кто-то из корреспондентов, не совладавший, очевидно, с трепетом, вызванным внезапной близостью с Владимиром Путиным.

– Ну, – великодушно ответил господин Путин, – они очень разные, вы посмотрели? Там в значительной степени представители «Яблока», в значительной степени КПРФ, в какой-то степени националистические движения, в какой-то степени либеральные. Вот общая-то платформа есть? Ее нет. С кем разговаривать? Надо, видимо, разговаривать с каждым по их претензиям, по их проблемам. Но это требует осмысления, внимательного разбора.