Почему-то именно Дашу он винил во всех своих неудачах. Что бы ни случилось, виноватой всегда оказывалась она. В частности, в том, что музой стать не сумела. Матвей хотел славы, мечтал пробиться на большую сцену, но без собственных композиций о сцене разве что мечтать оставалось, на каверах далеко не уедешь, а хотелось всего и сразу. Он никак не мог отступить, слишком от многого пришлось отказаться ради мечты. Матвей рос в хорошо обеспеченной семье, мальчиком, ни в чем отказа не знающим, но, когда отказался поступать на юридический, как хотел отец, и увлёкся музыкой, родители сняли его с обеспечения, заблокировав все карты. Он взбунтовался, проявил характер, заявив, что добьётся всего сам, без сторонней помощи. Большая сцена стала его навязчивой идеей, но приходилось пока довольствоваться малым, замахнуться на большее не получалось.

Он писал музыку и тексты для песен, но понимал, его композиции не дотягивают не то, что до уровня хитов, даже для исполнения в баре не годятся. Являясь хорошим гитаристом, сам стоящего произведения придумать он не мог, как, впрочем, и остальные.

Время шло, ситуация не менялась. Более того, всё труднее стало найти площадки для выступлений и свою публику. Реклама не работала, раскрутиться с каверами в интернете тоже не получалось, отзывы под постами всё больше негативные появлялись. Ну да, звук хороший, но сколько можно чужие композиции играть? Пора бы и до собственных дорасти.

Матвей очень болезненно воспринимал критику в свой адрес, избалованный мальчик, считавший, что мир вокруг него крутится, был жестоко наказан за собственную самоуверенность, характер, и так непростой, портился день ото дня. И всё свои неурядицы парень нёс домой.

Жену он ненавидел всей душой, но необъяснимая тяга к ней не давала решиться на развод. Когда её не было рядом, Матвей страдал. Физически. Начинала болеть голова, как при сильнейшей простуде ломило тело и суставы, но стоило ей появиться поблизости, всё, как по волшебству проходило. А вот её присутствие не радовало.

И Даше было крайне тяжело находиться рядом с Матвеем. Обычно резкая, даже чуть грубоватая, с ним она становилась забитой и бессловесной. Ну ещё бы! Любое, самое безобидное слово, сказанное ею, могло стать спусковым механизмом, лишающим Матвея тормозов.

Муж бил Дашу. Сильно бил. Однажды дело дошло до больницы, Даше пришлось врать и выкручиваться, выдумывая несуществующее нападение хулиганов. Тогда она потеряла ребёнка… Собственно, Матвей и сорвался из-за него. Он категорически не хотел детей, а тут вдруг жена объявила, что беременна и уж в этот раз на аборт не пойдёт, родит непременно. И тогда его взорвало…

После выписки Даши из больницы, Матвей притих ненадолго, клялся и божился, что никогда больше не тронет, но всё вернулось на круги своя. Снова ругань, побои, снова Дарья старалась стать невидимкой в собственном доме. В эту квартиру Матвей не вложил ни копейки. И покупала, и обставляла – всё Даша, зарабатывала тоже она, трудилась сначала в офисе, позже перешла на удалёнку. Переводы, редактура, курсовые и дипломные работы – она хваталась за всё, просиживала ночи напролёт, будто все деньги мира пыталась заработать. А Матвея такая расстановка приоритетов устраивала. На Даше дом и заработок, на нём… его страсть – музыка. Ею и жил. Ему даже в голову не приходило подкинуть жене денег на продукты, зато требовать еду повкуснее – регулярно. Сколько раз Даша оправдаться пыталась, мол, иногда и сосисками обойтись можно, до зарплаты всего пара дней осталась… не понимал. Не хотел ничего слышать, или же всякий раз повод искал для очередной трёпки.