– Опаньки, – сказал Питер.

Он увидел Плохое Место.

Это был невероятный и сверхъестественный призрачный купол, очень большой, примерно сто пятьдесят шагов в диаметре. Насколько мог судить Питер, его форма была идеально полусферической. Он вздымался высоко в небо, а не видно его было потому, что его окраска была маскировочной, как у мифического животного хамелеона. В нижней части расцветка купола состояла из хаотичных пятен, полос и загогулин – серых, зеленых и коричневых. Примерно на четверти высоты к этим цветам добавился голубой, а начиная с половины высоты, он преобладал. Если специально не приглядываться – пройдешь мимо и ничего не увидишь.

– Дерево, разбивай лагерь! – приказал Питер. – Хайрам, Шон, Суслик остаются со мной. Посмотрим поближе, что это за чудо. Суслик, как близко к нему можно подходить?

– Не знаю, – ответил Суслик. – Мне уже здесь страшно.

Шон издевательски фыркнул, но ничего не сказал.

В ста шагах от силового поля Питер спешился, прошел еще пятьдесят шагов и остановился. Он не чувствовал явной опасности, но идти дальше было страшно. Много нехорошего написано в архивных документах о силовом поле. Никаких подробностей там не приводится, но общий смысл понятен – не подходить, не трогать, не пытаться преодолеть, а то будет плохо. А как именно будет плохо – не говорится. Серый Суслик вообще какой-то бред рассказывал…

– Эй, Суслик! – позвал Питер. – Иди сюда!

Серый Суслик слез с лошади и подошел к лидеру экспедиции. Питер сказал ему:

– Помнится, ты говорил, что один орк дотронулся до этого поля и стал плоским, и ты это видел своими глазами. Повтори эту историю еще раз, но не так, как тогда, а нормальными словами, без закосов под дурачка.

– Да я и тогда нормально все рассказал, – произнес Серый Суслик. – Что видел, то и рассказал. Был у меня ученик, Звезда Свиней его звали, хороший следопыт был, лучше, чем Два Воробья, но слишком отчаянный. В тот раз он захотел сквозь пелену пройти, навалился всей силой, она аж прогибаться стала. Пыжился, пыжился, ничего не получалось, я ему говорю: «Пойдем отсюда», а он говорит: «Сейчас попробую с разбегу, если не получится, то пойдем». Ну и попробовал.

– И как? – спросил Питер. – Пробил поле?

– Что-то вроде того, – кивнул Серый Суслик. – Не то чтобы пробил, скорее, внутрь провалился, прямо в толщу пелены. Опутало его и сдавило со страшной силой, он весь плоский стал, как будто на земле нарисованный. А потом выбросило его наружу, кровища так и брызнула, все вокруг залило. А тело так и осталось плоским, я его потом в рулон скатал, к седлу приторочил, так и привез в загон. В пищу оно не годилось.

– Что-то не пойму, – сказал Питер. – Ты говоришь, тело стало плоским. А кости как?

– Кости в мелкую труху размололо, – пояснил Серый Суслик. – Давление жуткое.

Питер нервно передернул плечами. Вгляделся в мутное марево силового поля, и ему померещилось, что там, внутри, угадывается какая-то оформленная структура.

– Так, говоришь, к этому мареву можно подойти вплотную и ничего не будет? – спросил Питер.

– Я так не говорил, – сказал Серый Суслик. – Я к нему вплотную подходить не собираюсь, мне и здесь страшно.

– Что тебе страшно – я уже понял, – сказал Питер. – Странное ты существо, Суслик. На высокорожденного руку поднимать было не страшно, а теперь страшно.

– Тогда я с жизнью уже попрощался, – сказал Серый Суслик.

Его голос звучал так, как будто Питер не знает всем известных вещей, и Серому Суслику даже как-то неловко объяснять их уважаемому человеку.

Питер не стал комментировать заявление полукровки, а пошел вперед.