Из глаз капали слёзы, но она их не вытирала. Эти слеузы были слезами благодарности судьбе за любовь, посланную ей в такой сложной жизненной ситуации, когда нет никакой надежды на возвращение домой, на то, что она когда-нибудь увидит своих милых родителей, друзей и подруг. И пусть потом будет то, что будет, но сейчас, в эту минуту, Айша была бесконечно счастлива, потому что любила, потому что стала женщиной с тем мужчиной, который её любил, действительно любил.

В эту любовь невозможно было не верить: Айша её видела, ощущала всем сердцем. Возможно, потом, позже, это яркое чувство пройдёт, но сейчас оно есть и ей этого вполне достаточно для того, чтобы душа блаженно плыла на облаках счастья, любуясь сверху молодым человеком, разделившим с ней сегодня впервые в жизни это упоительное ложе любви. И хоть до утра ещё далеко, но нельзя было забывать о тревожной действительности.

– Проводи меня, – разбудив Курбана, жарким шепотом прошептала она ему на ушко.

– Не уходи, мне так хорошо с тобой. Побудь ещё.

Он порывисто обнял и прижал к себе её обнажённое тело. Поцелуями горячих губ покрыл её глаза, щёки, припухшие губы. Его страсть вспыхнула снова, и Айша с готовностью, мягко и нежно ответила на его ласки.

Но уходить нужно было непременно, и она, тихонько встав, вновь завернулась в платок. Тяжело вздохнув, Курбан оделся, и они вышли из комнаты. Подниматься на женский этаж ему запрещено, поэтому он остался стоять внизу, у лестницы, а Айша, стараясь не скрипеть половицами, подошла к двери своего жилища. Но неожиданно из темноты коридора со старого кресла поднялась чёрная тень, и Айша в испуге вскрикнула:

– Ой, кто это?!

– Так вот какая скромница попала в наш дом! – прозвучал ей в ответ хриплый мужской голос.