3. Глава 2

Визги и плеск были для меня сродни музыке, потому что держалась я на чистом упрямстве, а после того как русалки ретировались, окрестив меня «борутой», и вовсе свалилась. Благо у берега мелко было.

Думала, Прохор мигом в себя придет и меня вытащит, лежать было мокро и неудобно. А он как стоял столбом, так и продолжал.

Кажется, я, падая, еще и руку вывихнула. Но даже в этом можно было найти плюсы – боль в руке перебивала то, что творилось с моей головой.

Когда нас выбросило в петле, неприятных ощущений почти не было. Так, легкий дискомфорт, все-таки покувыркало нас в полете знатно, да и о землю приложило неслабо. А вот после обратного перемещения, совсем беда.

Либо мы пробыли в прошлом слишком много времени, либо умудрились там что-то изменить. А учитывая, что Прохор на головную боль не жаловался, второй вариант казался более жизнеспособным.

Я хотела сесть и попытаться прокрутить в голове воспоминания, начиная с раннего детства. Только значимые события в хронологическом порядке, на мелочь всякую плевать, изменилось и изменилось, нужно сначала понять в каком месте что-то пошло не так. Но у меня ничего не вышло. Оттого, что хотела помочь себе рукой, опираясь о камни, плечо прострелило болью, а следом еще и спазм в черепную коробку пожаловал. Я снова свалилась в воду, ударившись о каменистое дно задом.

– М-м-м-м, – пришлось прикусить себе губу до крови, лишь бы не закричать. На громкие звуки нечисть набежать может, а я в таком состоянии даже сопротивление оказать не смогу.

Но всё оказалось зря. Не прошло и секунды, как рядом раздался плеск.

– Эй, ты, – мне в плечо ткнулся острый коготок.

– Мм-м-м, – ничего членораздельного ответить я не могла.

– Да, ты, – снова тычок и мне жутко захотелось поматериться. Я вообще всегда воспитанной была, но этот мир меня явно испортил. – Мы тебе подношения собрали, главное, не забирай никого.

– Мм-м-м? – мне это определенно начинало нравиться, даже боль отступила немного. Я смогла повернуть лицо, правда, едва не захлебнувшись. Вода тут же заполнила нос и полилась в горло. – Кха, кхе, кхр-р, – выдала что-то похожее на кашель, снова опуская затылок в речную прохладу.

– Ой, не гневайся, демон! – закричала русалка, мигом от меня отплывая.

Из зарослей послышался шёпот.

– Мало говорит, еще принести нужно.

– Где ж мы еще возьмем?

– Разве что, к матушке в шкатулку залезть…

Следом раздалось шипение, плеск, всхлип и парочку шлепков плоть об плоть. Подрались они там, что ли?

Жуть как хотелось посмотреть, что мне принесли. Но решила еще полежать неподвижно, авось и полегчает, и новеньких сокровищ приволокут.

Значит, меня за демона приняли. Борута, кажется, так. Когда Прохор говорил, что я выгляжу неважно, думала, он преувеличивал, а оказалось преуменьшал, щадя мои чувства.

От внезапной догадки, принялась здоровой рукой щупать нос, губы и скулы. Может, я так события прошлого изменила, что теперь на Бармалея похожа? Нос и губы были на месте, шрамов на лице тоже не наблюдалось, только скулы казались излишне острыми.

И раньше-то пухленькой не была, а сейчас совсем отощала. Но это дело поправимое, главное, я – это я. На щеках и подбородке ощущалась корка засохшей грязи, так что я принялась усиленно тереть, а когда посмотрела на руку, едва не закричала.

Пальцы, как и сама ладонь, были в крови. Теперь понятно, почему русалки меня за демона приняли. Еще и волосы, наверное, в один сплошной колтун превратились.

– Вот, мы еще принесли, – голос был другой, моложе и звонче. Так, что одолело желание посмотреть.