– Да так, – Рыжов пожал плечами. – Я… спасибо зашёл сказать, за всё.

– Спасибо? – я удивился, благодарность звучала искренне, без иронии и скрытой обиды.

– За Блохинцева, если бы не ты, мама бы… В общем, спасибо, что свёл с доктором. И прости за проблемы и неприятности от нашей семьи.

– Да, собственно, не за что, – я протянул Фёдору ладонь, и мы пожали друг другу руки. – Была возможность – познакомил, а если б не знал, познакомился бы и всё равно свёл бы. Безвыходных ситуаций в природе не существует, просто иногда выход там же, где и вход.

– Это как? – Фёдор, нахмурив брови, смотрел на меня в упор, пытаясь понять, что я имею в виду.

– Как, как… лобешником об косяк… Прости, – извинился я. – Неделя выдалась замороченной. Элементарно, Ватсон: не помогает один доктор, ищем другого. Чудеса, Федя, случаются, но не за большие деньги, добытые криминальным путём. Такие дела, товарищ.

Мы помолчали, думая каждый о своём. Не знаю, какие мысли бродили в голове у Рыжова, я же, чуть щурясь от яркого солнца, разглядывал пляж и прикидывал, как раскрутить Евдокию на разговор, чтобы не соскочила, и хотя бы намёками выдала какую-нибудь информацию по Кузьмичу.

Не верил я, что Сидор Кузьмич вот так просто дал себя грохнуть мужику в бейсболке. Да с его профессией у него чуйка должна быть просто за гранью возможного! Получше, чем у простого спасателя. С другой стороны, мы почти каждый день сталкиваемся если не со смертью, то со стихией, и привыкли балансировать между молотом и наковальней, чувствовать настроение моря. Потому чуйка у нас, как и интуиция, всегда при деле.

Если Прутков обычный «пиджак», кабинетный работник, то с «внутренним голосом» у него точно проблемы. Но такие, как мичман, работающие под прикрытием, да ещё под таким, что местные старожилы не в курсе, кем он является на самом деле, спинным мозгом чуют проблемы за пару суток до их появления. Не мог он позволить убить себя так банально. Тут что-то другое.

В голове мелькнула какая-то мысль, я попытался вытащить её на свет божий, но идея пугливо скрылась в недрах мозга, стоило Фёдору задать какой-то вопрос.

– Что? Извини, отвлёкся.

– Говорю, у тебя проблем из-за меня нет?

– У меня? Из-за тебя? С чего бы?

– Ну… – Рыжов пожал плечами. – Менты сильно прессуют. Если бы не Блохинцев, посадили бы. Он мне какого-то адвоката нанял, чтобы защиту вёл. Я даже не знал, что такое бывает, только в детективах про заграницу читал. Думаю, и до тебя доберутся.

– С чего бы? – хмыкнул я. – Мелкого никто не видел, наш разговор с Оксаной на аллее после погони тоже. А если и видели, ну мало ли, девушка мне понравилась, пристал к ней познакомиться. Проблема, если и возникнет, только из-за Бородатова. Он, кстати, как, ходит к вам по-прежнему? – полюбопытствовал я, вспомнив, как массажист смотрел на Ксюшу.

– Давно не было. Думаешь, проблемный?

– Да чёрт его знает. Проблемы у него с головой, это точно. Сильно борзый, быкует не по теме. Да и у доктора он не просто так, не по своей воле, – я вдруг вспомнил неожиданный откровенный разговор на кухне. – Брат у него, можно сказать, в заложниках. Кто его знает, как он себя поведёт в критической ситуации.

– Как это в заложниках? – опешил Фёдор.

Ну да, нынче то благословенное время, когда понятие терроризм, захват заложников и прочие ужасы моего времени присутствуют только на загнивающем западе. В Советском Союзе ни проституции, ни маньяков, ни прочей грязи капиталистического мира нет. Во всяком случае, так уверяет коммунистическая партия, не желая нервировать советских граждан.