Я глянул в ту же сторону и увидел очередь возле лотка с пирожками. Ага, Евдокия вернулась на рабочее место! Осталось дождаться Женьку и пойти поговорить с подручной Пруткова. Отчего-то я не сомневался, что тётя Дуся очень плотно работала с Кузьмичом, другой вопрос: по доброй воле или через шантаж? Если муж у неё – мошенник, то, как говорится, возможны варианты.

– Так, Иван, – я перевёл взгляд на пацана. – Забирайся на вышку, расскажешь всё по порядку. И тогда решим, что делать, и кто виноват.

– Чего? – нахмурился пацан.

– Ничего, давай наверх, кому сказал, – я развернул парнишку за плечи и подтолкнул в сторону лестницы. Рыжов сердито засопел, потоптался на первой ступеньке, но всё-таки зашагал на обозревательный пятачок.

– Ну и чего ты от меня хотел? – засунув руки в карманы, набычившись, угрюмо буркнул Иван, сердито зыркая глазами.

– Рассказывай давай, что случилось с Фёдором? И где твоя сестра с мамой.

– Тебе зачем?

– Помочь хочу, чё ты как маленький, честное слово, – я присел на корточки, чтобы быть вровень с мальчишкой.

– Я взрослый! – тут же вскинулся пацан.

– Ну вот и вели себя как взрослый! Я знаю, что Фёдор поддержал доктора Блохинцева, и они вместе написали заявление на мошенника. Знаю, что Николай Николаевич взялся лечить твою маму. Уверен… – тут я запнулся: теперь уже не уверен, пока Кузьмичу не отыщу, особой уверенности в том, что Фёдора не посадят, уже не было. – Точнее, брата твоего обещали не трогать ха сотрудничество. Максимум условка за ваши шаловливые ручки, – я пристально смотрел на пацана.

Ванька залился краской, сжал кулаки в карманах штанов и отвёл глаза.

– Ну, тут брат, извини, закон, как говорится, превыше… Вор должен сидеть в тюрьме и всё такое. Хотя стоп, что-то меня не в ту степь понесло, – я резко оборвал свои шуточки, когда Ванька закусил губу, едва сдерживаясь, чтобы не нахамить взрослому. Но не срослось.

– Мы не воры! – выкрикнул он и метнулся к лестнице. Но я перехватил его за руку и вернул обратно.

– Стоим-боимся, не орём. Или ты хочешь, чтобы сюда ментов вызвали?

– Нет, – отчаянно замотал головой пацан.

– То, что вы не воры, я знаю. Но факт кражи часов у порядочного советского гражданина налицо, – отчеканил я.

– Докажи! – выплюнул мальчишка.

– Да мне и доказывать не нужно, сам всё видел. Да и… – я вздохнул и уселся на стул. – Садись давай, в ногах правды нет.

– Спасибо, мне и тут хорошо, – буркнул Рыжов младший.

– Как знаешь, – я помолчал и продолжил. – Я не буду тебя лечить по поводу воровства и всего прочего. Но твёрдо знаю: всегда модно найти выход без кражи, даже в самой отчаянной ситуации. Даже когда отчаянные времена требуют отчаянных мер, – чёрт, что-то меня переклинило, я остановился, почесал подбородок и продолжил. – Короче, что было, то было. Сейчас главное – вылечить вашу маму и помочь товарищам милиционерам закрыть чудо-доктора далеко и надолго, понимаешь?

– А Фёдор? – Ванька вскинул на меня растерянный взгляд.

– А Фёдор взрослый, он знает, что делает. Ты-то что на пляже делал? – резко смени я тему.

– Я… – мальчишка захлопал глазами, пытаясь переключиться с одного на другое. – Тебя искал.

– О, как, – тут уже я удивился. – А зачем?

– Морду тебе набить, – залившись краской от шеи до самых ушей, помявшись, признался Иван Рыжов.

Я не выдержал и заржал, но тут же постарался взять себя в руки, видя, как пацан яростно кусает губы и отчаянно сжимает кулаки.

– Прости, Вань, прости, я не хотел! – замотал я головой, сползая со стула и снова садясь на корточки, чтобы иметь возможность заглянуть мальчишке в глаза напрямую. – Просто я представил, как ты меня лупишь и не сдержался. Мир? – я протянул парню руку.