- Поклянись, что никуда не уйдешь утром! 

    И она отвечает так же шепотом:

   - Конечно уйду... 

   Улыбаюсь. Она ведь шутит! Ну, куда она от меня теперь денется... 

12. 12 глава

Анна

Незамеченной уйти от спящего Мерцалова - это настоящая наука! Прошлую ночь он прокутил, весь день, наверняка, гонял мальчишек - об этом говорил Радулов при нашей с ним встрече, потом вот... был со мной... со мной был вместе... и, по моим расчетам, он должен был бы спать очень крепко. Но на самом деле получалось, что на каждое малейшее движение его руки отзывались крепким сжатием вокруг моего тела!

- Давай же, развернись на другой бочок, - тихонько шептала ему - когда-то это помогало, и он послушно разворачивался. Но сегодня, словно нарочно, лежал все в той же позе.

Он всегда так спал - наваливался во сне сверху, забрасывал свою тяжеленную мускулистую ручищу поперек меня. А еще от него обычно исходил такой безумный жар, что я просыпалась порой то от удушья, то от ощущения сгорания заживо! Я, глупая, не любила раньше, когда он во сне вот так же обхватывал меня... Зато сейчас его дыхание щекочущее мой затылок, его руки, тяжело навалившиеся на грудь, тепло его тела, в конце концов... Сейчас все это стало невыносимо прекрасным, самым желанным в мире ощущением!

Но оставаться здесь и дальше было нельзя! Потому что ночное безумие еще как-то можно было объяснить, а вот днем я должна быть холодной, ненавидящей его и обиженной!

Правая рука поддалась легко - взявшись за большой палец, я переложила ее на подушку. А вот левая рефлекторно сжималась на моей талии всякий раз, стоило только попытаться ее стащить! И мне сразу же начинало казаться, что он уже не спит, что уже смотрит на меня! Я замирала на пару минут, ожидая реакции, и, не дождавшись ее, продолжала свои попытки выбраться.

Ой, какая же я дура! Сама позволила перешагнуть невидимую глазу границу, которую выстроило между нами его предательство! А теперь... как жить теперь? Заныло сердце, горький ком обиды, тоски и досады перекрыл дыхание. И на этом надрыве мне вдруг стало безразличным, проснется Свят или нет. Я просто встала с кровати, не таясь и не опасаясь его разбудить.

Он поймал за руку, когда я уже сделала шаг прочь. И, опасаясь, что по своей дебильной привычке сейчас схватит, опрокинет на кровать, подомнет под себя, превратит в глупую шутку мои мысли и чувства, посмеется над моей болью, я заговорила первой, не поворачиваясь к нему, но и пока не вырывая руку:

- Свят, то, что случилось ночью, было ошибкой. Это больше не должно повторяться никогда. И, вообще, я не желаю тебя больше видеть! Не знаю, какие ты преследуешь цели, но не приходи в мой дом!

Я замолчала. И он молчал тоже. Но и руку крепко держал в своей ладони.

- Пожалуйста, отпусти, - чувствуя, как слезы подступают к глазам, прошептала я. Какой же я стала плаксой!

- Аня, можешь называть, как пожелаешь "то, что случилось ночью". Я называю это сексом. Мне понравилось. Тебе понравилось. Мы люди свободные ото всех возможных семейных обязательств. Что мешает нам иногда доставлять друг другу удовольствие?

Ах, ты, бесчувственная козлина! Что мешает? Да то, что для тебя это - просто секс, а для меня... Мне больно, что это не навсегда! Мне больно, что для тебя все так легкомысленно и просто - захотел и переспал, а потом ушёл покорять кого-то другого! А мне, мне как жить, когда ты будешь уходить? Но всего этого я сказать не могла! Унижаться, признаваясь ему в непрошедшей любви снова, не желала! Поэтому сказала другое: