Он вылез первым. Открыл дверь с ее стороны. Подал руку (прямо прынц на белом коне!). Она легко выпорхнула из салона. Интересно, они меня видели? И если видели, как она меня представила? Сказала, что я - бывший муж или нет?
Говорили тихо, стоя за машиной. Мне были слышны только голоса и видны только головы - тачка слишком высокая! Но не понять, что на прощание кандидат притянул Мерцалову к себе и поцеловал, даже в кромешной темноте я не мог! Целовались. Причем не так, как вчера здесь же. Целовались по-взрослому! Последняя затяжка обожгла пальцы дошедшим до фильтра огнем. С особым старанием сунул окурок в блюдце и пару раз покрутил им, разгребая кучку его собратьев. Давай уже, иди домой, зараза! Хватит тут мне ваши лобызания показывать!
- До субботы, Анечка? - отчетливо различил я.
- Хорошо, Серёжа! До субботы!
- Я позвоню завтра?
- Позвони! Счастливого пути!
Она заторопилась к дому, постукивая каблучками по тротуарной плитке, а кандидат запрыгнул на заднее сиденье и поехал домой.
- "Счастливого пути"! - не удержался я. - Скатертью дорожка! Да, "Анечка"?
- Ой, Мерцалов, а чего это ты на крылечке сидишь? Меня дожидаешься или боишься там, в доме, один?
- Курю. Просто курю. Не люблю это делать в помещении, - соврал, не моргнув глазом, я.
- И правильно. Ты знаешь, я подумала, я и сама переночую. Чего мне бояться? Ты - опаснее, чем любой человек из нашей деревни. Восемь лет в тюрьме - шутка ли!
- Ну ты и зараза, Мерцалова! Какая же ты... зараза! Я бы просто с удовольствием сейчас оставил тебя один на один с твоими домашними монстрами и ушел, но, блин, сожрут же дурочку, а я потом что Гришке скажу?
- Скажешь, что погибла в неравном бою с жизненной несправедливостью...
- Глупая шутка.
- Вся наша жизнь - глупая шутка. Но смеяться приходится... сквозь слезы.
- Ладно, доморощенный философ, пошли спать, что ли? А то у меня завтра тренировка с пацанами в шесть. А ты, понимаешь, выгулялась до полуночи!
- Так и ложился бы! Чего ты высматривал?
- Я это... боюсь один в доме!
Она засмеялась. И смех ее, колокольчиком рассыпавшийся по тихой деревенской улице, щемящей грустью тронул мое сердце - когда-то она часто смеялась в ответ на мои шутки! Когда-то мы любили пошутить друг над другом и порой до слез угорали над собственными приколами. И я был бы счастлив, если бы ей снова было хорошо рядом со мной!
Пока она разувалась в прихожей, а я снова по-тихому пялился на ее ножки, решил поинтересоваться:
- Ну, и как, решил твой кандидат проблему?
- Решил.
- Как?
- Предложил убить всех бомжей в округе. Но я пожалела - люди все-таки.
- Поня-ятно. Не решил, значит. Херовый у тебя мужик.
- А у меня все мужики херовые. Фатальное невезение...
- Плохой у тебя вкус...
- Просто отвратительный...
Анна.
Медленно расстегиваю ремешки на туфлях. Исподтишка рассматриваю его. Свят стоит рядом, расслабленно прислонившись спиной к стене, из-под ресниц наблюдает за мной. О чем он думает? Что сейчас в его голове? Зачем он здесь? Эти вопросы не дают мне покоя. Чувствует свою ответственность за меня? Почти девять лет ему было плевать на мою жизнь - ни письма, ни звонка... За Гришкой, как оказалось, Антон Радулов "присматривал" - по-русски следил, чтобы я его не обидела! А на меня плевать всем было! А теперь вот Мерцалов внезапно воспылал заботой ко мне! Не любовью, конечно же, не любовью, а именно заботой воспылал!
- Слушай, Мерцалов, мне как-то совсем не хочется сейчас притворяться, что мы с тобой друзья. Просто до такой степени не хочется, что так бы и треснула тебя... табуреткой за все, что ты мне сделал. И я не знаю, зачем ты здесь. Может, это