Он большой, чисто выметен, слева с высокой соломенной крышей хата. В центре колодец с «журавлем»*, по другую сторону летняя кухня. Дальше хозяйственные постройки и стог сена, за ними сад. Гости вручаю хозяевам привезенные подарки, те благодарят и зовут нас в хату.

Чуть позже все вместе сидим в просторной горнице за столом. На нем парит украинский борщ, на блюдах домашние колбаса и сало, пышные пироги, в глечиках* густая сметана. Меж ними бутылки со спиртным и графины с компотом.

Рядом со мной на лавке сидит пацан. Чуть старше и чернявый – зовут Витька. Как разъяснили взрослые, он мой троюродный брат, я не возражаю. После первых тостов застолье набирает обороты, а мы, изрядно подзаправившись, покидаем хату.

– Хочешь, чего-то покажу? – засовывает Витька руки в карманы. – Ты такого не видал.

– Хочу.

– Тогда пошли.

Выходим за ворота и идем по ихней улице к центру.

Там небольшая площадь, на ней каменная церковь, рядом такое же здание с вывеской «Сильрада»*, почта и магазин. У него о чем-то беседуют несколько женщин, в луже купаются гуси, на деревьях чирикают воробьи.

Сворачиваем в переулок заросший лопухами, он выводит на окраину. Там длинное озеро с земляной греблей*, за ней лес.

– Ее строили еще первые поселенцы, – говорит Витька. – Мне дед Илько рассказывал. Ему сто лет.

Останавливаемся на середине, смотрю как из замшелого прохода в гребле в поросший вербами овраг, с шумом падает водопад.

– А рыба в ставке есть? – оборачиваюсь к брату.

– Полно. Летом поймал на удочку вот такую щуку, – широко разводит руками. Я, конечно, не верю, но вида не показываю.

Миновав греблю, входим в лес. Тут вперемешку растут дубы с кленами, ясени и ольха.

– Давай за мной, – говорит Витька, забираем влево. Продираемся сквозь кусты жимолости и выходим на поляну. Посередине стоит танк. Рыжий, гусеницы вросли в мох, длинная пушка с набалдашником глядит вбок.

– Ух ты! – выпучиваю глаза. – Немецкий?

– Ага, – сплевывает на землю Витька. – Ну как, видел когда-нибудь такой?

– Не, – верчу головой. Подходим вплотную.

Танк размером с копну, в борту рваная пробоина, верхний люк открыт. Обхожу кругом, с интересом рассматривая махину, возвращаюсь к стоящему на месте брату.

– Хочешь залезем внутрь? – предлагает он.

– Еще бы.

Через пару минут находимся внутри. Там полумрак, видно место водителя, задняя часть пушки и какие-то механизмы. Пахнет погребом и ржавчиной. Под ногами что-то звенит, нагибаюсь – стреляные гильзы. Сую несколько штук в карман, будет чем похвастаться дома перед пацанами

– Ну что, вылазим? – говорит Витька.

– Давай.

Спустившись, отряхиваем штаны, и он рассказывает, что в сорок третьем тут были сильные бои, после них и остался этот танк, а за лесом старые окопы.

– Понял, – говорю я и рассматриваю гильзы. Они из окисленной латуни, длиною со спичечную коробку.

– А ты почему не набрал? – спрашиваю брата.

– У нас такого добра навалом, – машет рукой. – Попадаются даже с пулями. В костре хорошо взрываются.

Тем же путем возвращаемся назад, солнце клонится к закату. По селу, в пыли, неспешно движется стадо коров, сзади пастух щелкает бичом. У ворот буренок ждут хозяйки.

Гулянка на усадьбе родни между тем продолжается.

Ехали казаки из Дону до дому,

Обманули Галю – забрали с собою.

Ой, ты Галю, Галю молодая,

Обманули Галю – забрали с собою!

доносится из открытых окон.

Заходим во двор. Там на лавке, под высоким осокорем, дымя папиросами, беседуют мой папка, дядька Богдан и его кум Матвей.

– Ну шо, нагулялись? – спрашивает нас дядька.

– Ага, – дружно киваем.

– И куда ходили?