- Анжела мне вечером звонила, - добавила я.

Люда выматерилась. Потом откашлялась и уже почти спокойно спросила:

- Чего хотела?

- Плакала. Думала, он у меня.

- Если б мне такая припудренная звонила, была бы послана в пеший эротический тур, - заявила подруга.

- Я просто ответила, что его у меня нет и всё. Поссорились они, наверное. Да и бог с ними, - вздохнула я. – Главное, чтобы он в мою жизнь не лез.

Полночи думала о Вадике. Вспоминала наше прошлое. А потом словно в яму провалилась. Даже шум, издаваемый моими «квартирантами» за стенкой не помешал. И проснулась позже обычного.

Следующее утро стало для меня самым страшным в жизни. Я открыла глаза и поняла, что на кровати никого нет. Привыкла, что Митя тихонько сопит рядом, а сейчас рядом было пусто. Сына в комнате не оказалось. Я буквально слетела на пол. Спала в спортивном костюме, не позволяя себе расслабиться, ведь за стеной эти трое. Побежала в кухню – пусто. В коридоре и ванной тоже. На пороге соседней комнаты показался взъерошенный и заспанный коллектор. По-моему, Даниил. Зевая, он наблюдал за моими действиями, но ничего не спрашивал.

Я метнулась к входной двери. Не заперто! И кроссовок Мити нет! Тех самых, что недавно купили в комиссионке. Ребёнок ушёл! Сам вышел на улицу! Я побежала вниз по ступенькам, звала его, чувствуя, как к горлу подкатывает ком, а глаза наполняются слезами. Во дворе никого не было. Тётя Паша, соседка со второго этажа, возвращалась из магазина и поставила тяжёлую сумку на скамейку.

- Здравствуйтё! Вы моего Димку не видели? – почти налетела я на неё.

- Здравствуй, милая. Нет, не видела. А что, убежал?

- Похоже, да.

Димки не было нигде. Ни в соседних дворах, ни в магазинах. Вернувшись в квартиру, я в буквальном смысле набросилась на коллекторов.

- Где мой сын?! Куда вы его дели?!

- Эй, отвали. Ты чего? Нафига он нам!

Я позвонила Вадику, но тот не отвечал. Вызвала полицию. Мне совершенно не у кого было просить помощи.

Полицейские прибыли быстро. Всё-таки пропал ребёнок, да ещё и особенный. Они опросили всех соседей не только по подъезду, но и по всему дому. А также в близлежащих домах. Проверяли камеры на улицах. Ориентировки на Диму были размещены в соцсетях, расклеены на столбах и остановках. Поисковый отряд нашего города поднялся как по команде. Я со слезами благодарности смотрела на этих ребят, готовых землю рыть в поисках моего сына. И я была уверена, что исчезновение Димы – дело рук этих троих скотов или их главаря Ярославцева. Либо они выкрали ребёнка, либо он настолько боялся их, что ушёл сам.

- А может это Вадик его выкрал? – выдала ещё одну версию примчавшаяся на мой зов Люда. – Ты ему про аутизм не говорила? А то, зная его, можно предположить, что он хочет пособие по инвалидности сына получать. Оформит на себя и будет денежки тратить.

- Ну что ты, Люд. Совсем уже его чудовищем делаешь.

- А он не чудовище? Продать часть квартиры, где живёт его ребёнок, - это разве не ужас?

Я не знала, что думать, кого подозревать. В голове был полный сумбур. Время тянулось бесконечно. Каждую минуту я ждала, что Митька сейчас появится, что это какая-то ошибка, нелепая шутка. Может быть, он просто спрятался и ждет, что мама его найдёт?

12. Глава 12 Алевтина

Когда предал самый близкий и родной человек, кажется, что ничего страшнее уже быть не может. Но нет. Исчезновение сына показало мне, что всё это – ерунда по сравнению с жизнью собственного ребёнка. Не бывает ничего важнее. Ни внутрисемейные драмы, ни продажа квартиры не могут причинить такой же боли, как страх за маленького мальчика, который, быть может, скитается где-то по улицам, предоставленный самому себе. Он там один на один с миром, полным опасностей. Или ещё хуже – попал в руки людей, желающих ему зла. Моё измученное бессонными ночами воображение рисовало картины одну страшнее другой. Я постоянно думала о сыне. О том, где он сейчас, с кем. Заботятся ли о нём, не обижают ли? Не страшно ли ему? И отчаянно гнала от себя мысли о том, что его может уже не быть… Потому что если я начинала представлять себе это, меня накрывала паника. Временами мне казалось, что я слышу его голос, хныканье, торопливые шажки маленьких ножек. Но я тут же одёргивала себя, понимая, что это просто разыгравшееся воображение и усталость. Мне нужно было выспаться.