– Но это другое, ребята повезли Джейн и Наташу в участок, а Кэтлин, сам знаешь…

– Мне иногда кажется, что в моем детстве было слишком много женского внимания, – сказал вдруг Джералд и бросил такой печальный взгляд на тетю, что ей стало не по себе. – Вот и получился я… такой… весь нескладный и не приспособленный ни к чему.

– Ну зачем ты так? – Растерялась Оливия. – Ты хороший мальчик.

– Мне уже почти сорок. – Вздохнул Джералд.

Весь этот разговор явился такой неожиданностью для Оливии, что против ее воли из груди ее вырвались слова, которые давно не давали ей покоя:

– Так женись, заведи семью, в чем проблема? Еще не поздно, все в твоих руках.

Джералд печально усмехнулся.

– Если бы это было так просто…

– В наши дни это было крайне просто, никто не устраивал из этого катастрофу. Женились рано, рано детей рожали. Ваше поколение все слишком усложняет. Вы всего боитесь, влюбляться боитесь, жениться боитесь, рожать боитесь. Вы и жить-то, жить боитесь!

– Но ты права, тетушка, может быть, я на что-то и решусь сегодня.

Джералд вдруг отвернулся от нее и пошел к выходу.

– Так куда ты уходишь? – Раздался ее окрик, но племянник не ответил, он уже хлопнул дверью.

Оливия вернулась к Бернарду и внучатым племянникам, села на диван, а тот возмутился:

– Что ты с ними всеми возишься, как с детьми малыми? Мужчине уже под сорок, а ты с ним как с ребенком разговариваешь! Пусть делает, что хочет: хочет прожить всю жизнь как последний трус – один, без семьи, потом, на одной работе проработать, где его не ценят – это его выбор.

– Единственный нормальный племянник – Чарли. – Вздохнула Оливия. – И умен, и красив, и в успешную компанию устроился.

– Томас тоже не дурак. А Кэтлин…

– Томас! Слишком непривлекателен, а женщин себе ищет все моделей. Так и проходит неудачником, не женится. Второй Джералд… А про твою любимицу Кэтлин и говорить не хочу.

– Кэтлин красива, молода, своенравна, как и все молодые женщины. У нее все будет хорошо. Что ты к ней привязалась?

– Вечно ты ей потворствуешь! – Проворчала Оливия. – А выйдет так, что она пробегает за богатыми стариками, и сама станет старой. И будет никому не нужна.

– Нет, только не моя маленькая Кэтлин. Она устроит личную жизнь, я в этом уверен.

В этот момент на лестнице послышались тяжелые шаги, которые прервали спор. Оливия встрепенулась, и не зря: на этот раз Стелла, одетая в широкие джинсы и широкую рубашку, спустилась вниз и тоже накинула куртку. Она выглядела неопрятно, как и ее брат: одежда была самой недорогой, безразмерной, мешковатой, потрепанной, волосы спутаны и грязны.

– Так-так. – Промолвила Оливия и скрестила руки на груди. – Мне это все больше нравится. Что у вас за тайны? Куда ты собралась?

– Тетя, прошу тебя, я не маленькая девочка. Прогуляюсь по берегу моря, поразмыслю о жизни.

– Там же темно!

– Я пойду в сторону деревни, где фонари есть. Там прогуляюсь. Нужно освежить мысли, понимаешь? Как-то все так непросто в последнее время.

Стелла бросила раненый взгляд на тетю, убеждая Оливию не останавливать ее.

– Понимаю, тебе нелегко. Береги себя. Будь осторожна. Помни, что мы всегда с тобой и за тебя.

– Спасибо, тетя, для меня это очень ценно.

Но Стелла не пошла пешком, она передумала и села в свой потрепанный автомобиль, а затем поехала в деревню.

Между тем Оливия ушла в зону кухни, открыла барный шкаф и достала бутылку вина.

– Бернард! Пожалуйста, помоги!

Пожилой мужчина неохотно поднялся с дивана и пришел на кухню. Высокий, худой, седовласый, он казался старше маленькой хрупкой жены с безупречным макияжем, прической, фигурой.