– У нас другие сведения. Есть факты, которые подтверждают… Ну, вижу, у вас глаза слипаются. Продолжим разговор позже.

Джейн снова повели тем же длинным коридором, на этот раз обошлось без унизительной процедуры личного обыска. Оказавшись в комнате, она сполоснула лицо ржавой водой, сочившейся из крана. Упала на деревянный настил койки и закрыла глаза, мечтая поспать до прихода соседки. Но сна не было.

Алексей Куприн, оставшись в кабинете, сидел за столом, что-то записывая в блокноте. Вскоре появился полковник Лихно. Одетый в темно-серый модный костюм, яркий шелковый галстук, он выглядел так, будто явился сюда с дипломатического приема. Он сел на угол стола, одна нога упиралась в пол, другая оставалась на весу, – и стал просматривать записи, сделанные Куприным. Переворачивая страницы блокнота, он болтал ногой и мурлыкал под нос какую-то мелодию.

– Разрешите вопрос? – Куприн встал и прошелся по кабинету. – Мне кажется, – мы попусту теряем время. Тратим время на болтовню. У нас есть эта Джейн. Возможно, уже завтра мы получим ребенка. Нам больше ничего не надо, – только эта женщина и еще мальчик, сирота по имени Коля. Мы выиграли партию. Ну, почти выиграли.

– Вы так считаете? – Лихно листал блокнот.

– Разумеется. Интересная история, на ее основе можно написать потрясающую любовную драму. Читатели будут обливаться слезами. Бизнесмен Аносов, одинокий баснословно богатый человек, любит Джейн. Возможно, это его последняя, самая сильная, глубокая любовь. А мальчик – его единственный сын от женщины, которую он любил когда-то, некоей Елены Степановой. Мальчик волею обстоятельств был разлучен с отцом. Коля был рожден в тюрьме, получил инвалидность, лишившись руки.

– Хватит, а то я заплачу…

– Семь лет своей жизни он мыкался по детским домам, может быть, он никогда в жизни до сыта не ел. О существовании сына Аносов до недавнего времени ничего не знал. А как только получил информацию, что Коля жив, бросил своих людей на его поиски. Но мы оказались быстрей. Ребенок которого Аносов долго не мог найти, скоро будет у нас. Джейн уже здесь. Это драматическая история может иметь счастливый финал. Аносов прижмет к груди единственного сына и любимую женщину. Но расстанется с деньгами, которые ему, ему, по совести говоря, не очень нужны. Которыми он не дорожит.

– Не знаю, кого он там прижмет и к какому месту, – проворчал Лихно. – Но у вас неплохо получается истории рассказывать. Я сам готов заплакать.

– Дело почти сделано. Остается предъявить Аносову его любимую женщину и его сына… А нам надо будет пересчитать деньги.

– Эх, молодость, – вздохнул Лихно. – Вы очень торопитесь… В молодые годы я сам был нетерпеливым человеком. Хотелось получить все и сразу. Только с годами понял: так не бывает. Хороший урожай приносит лишь возделанная, политая потом земля. Урожая не соберешь без труда.

– Но задача решена на девяносто процентов. Скоро Аносова можно будет брать голыми руками. А вместо этого я сижу в этом вонючем подвале, рассказываю Джейн сказки, будто Аносов террорист…. Господи, эта дамочка мне не верит. Я сам себе не верю, – настолько все это фальшиво, неубедительно.

– Мой друг, вам не хватает выдержки, умения ждать, – печально улыбнулся Лихно. – Да, да… Терпения не хватает. А это часть, важная часть, нашей профессии. Разговаривая с Джейн, вы не просто языком шевелите. Вы проводите психологическую обработку этой женщины. Сейчас она энергична, легко возбудима, у нее есть принципы, высокие идеалы. Она знает, что такое плохо и что такое хорошо. Она боится нас, не доверяет нам. И правильно делает. В таком состоянии тащить ее за тридевять земель, делать участником нашей игры, – весьма опасно. Она будет стараться помочь Аносову и помешать нам, будет врать, попробует бежать, даже покончить с собой… Все, что угодно. Чет знает, что у нее на уме.