– Мо… Можешь нас… нос… называть меня Палычем, – человек медленно выдавливал из себя слова. Получалось неразборчиво. Видно, этот тип с детства страдал всеми известными медицине дефектами речи. И с годами эти дефекты не исчезли, а только развились.

Другой персонаж – парень со шрамами на лице, назвал свою кличку – Сапог. Помолчал и добавил, что это прозвище легко запомнить. Неприятный тип. Переносица расплющена, нос напоминает стоптанный сапог, носок которого смотрит куда-то в сторону. То ли он бывший боксер, то ли просто любитель кулачных поединков.

– Выходи, – сказал молодой человек и высморкался на пол.

По бесконечному темному коридору, уходящему, кажется, в преисподнюю, они молча тащились минут десять. Остановились у двери, обитой войлоком. Палыч приказал Джейн повернуться лицом к стене, поднять руки и расставить ноги. Обыскал ее с головы до ног. Помял зад, провел лапой по спине и пощупал упругие бедра. Мучительно хотелось обложить этого негодяя матом. Но в эту минуту, от волнения и отвращения, охватившего все существо Джейн, она не вспомнила ни одного ругательства на русском языке.

– Кре… Крепкая задница, – промычал Палыч. – Еще… Еще будет время. На… на любовь. И всяк… всякое такое.

Он приоткрыл дверь и втолкнул Джейн в хорошо освещенную комнату, напоминающую следственный кабинет. Канцелярский стол, пара стульев и продавленный диван в дальнем углу. С потолка свисает лампочка в жестяном отражателе. Навстречу поднялся крепкий мужчина лет тридцати пяти. Румяное доброе лицо, прямой нос, ослепительная улыбка. Эту физиономию сам бог создал для того, чтобы она украшала обложки глянцевых журналов. Человек откинул назад прядь темных волос и посмотрел на пленницу чудесными фиалковыми глазами.

– Скажите этому омерзительному существу, – Джейн задыхалась от злости. – Скажите ему… Если тронет меня еще раз, хоть пальцем ко мне прикоснется… Я его убью. Не знаю как, но убью.

– Приношу извинения, – мужчина печально улыбнулся. – К сожалению, в тюрьмах и лагерях хорошим манерам не учат.

Завладев женской рукой, он расстегнул замок наручников, с чувством помял узкую ладонь. Усадив Джейн на стул, начал говорить. Звали человека Алексеем, он служит в одной государственной организации, название которой предпочел бы не называть. И о характере своей работы много распространяться он не имеет права. Но эта работа связана с национальной безопасностью страны.

В настоящее время Алексей и его коллеги заняты поисками опасного преступника, члена крупной террористической организации. С терроризмом, как известно, идет война. А на войне, как на войне. Да, с Джейн обошлись не слишком вежливо. Ее похитили, в кондитерской началась стрельба… И лишь потому, что неудачно, трагически, сложились обстоятельства.

– Тот тип, что меня лапал, тоже борец с терроризмом? – Джейн показала пальцем на дверь. – Кадровый офицер?

– Ни боже мой, – покачал головой собеседник. – Иногда мы нанимаем помощников из уголовников, которых используем втемную. Так нам удобнее. Они не знают, на кого работают. Не знают наших целей и задач. Этих людей интересуют только деньги.

– А вы, значит, борец за идею?

Кажется, Алексей последних слов не услышал.

– Мы живем в такое время, жестокое и беспощадное, – он рухнул на стул, будто поймал пулю, выпущенную террористом. – Иногда во имя спасения тысяч и тысяч невинных людей, приходится чем-то жертвовать. Да… Такие дела.

Алексей поднялся и, продолжая говорить, стал расхаживать по комнате. Иногда он садился на диван, зажимал ладонями колени, но долго на месте усидеть не мог. Снова вскакивал, будто в зад кололи чем-то острым, мерил шагами комнату и говорил. Некоторое время Джейн пыталась понять, о чем идет речь. Терроризм, война, испытания, жертвы… Эмоциональная болтовня была переполнена недомолвками и туманными намеками.