– Хороший удар, – сказал Эрик, игравший с ней в паре. – Молодчина!
– Давайте сыграем еще раз, – предложил Энтони. – Дайте нам шанс сравнять счет.
Они с Бланш уступали со счетом 2: 3, а Энтони ужасно не любил проигрывать, особенно Венеции.
– Мы договаривались до трех побед, – ответила она.
Венеция забросила молоток на плечо и пошла к террасе, где сидели другие члены семьи. Остальные игроки двинулись за ней. Это была тихая передышка между днем и вечером. Няни уложили детей спать. Горничные помыли чайные приборы. Теплый ветерок доносил на лужайку из кухни ароматы обеда. Таков уж был распорядок в Пенросе: еда, за ней опять еда, а следом опять еда, и так по кругу. Когда они приблизились к дому, из гостиной через застекленную дверь вышел дворецкий Джонс и подал отцу серебряный поднос. Лорд Шеффилд взглянул на него поверх очков и воскликнул:
– Телеграммы!
Венеция быстро поднялась по ступенькам:
– Для меня ничего нет?
– Не сегодня, – ответил отец и начал раздавать конверты. – Энтони, это тебе, это Эрику, а это Биллу.
– Боже правый! – рассмеялась мать, как делала всегда, когда волновалась. – Как забавно! Похоже на игру в буриме.
Офицеры показали друг другу телеграммы: все отпуска отменяются, немедленно явиться в места дислокации и доложить командирам, а их жены вразнобой роптали: «как ужасно», «какая досада», «что за нелепость», словно главной проблемой был испорченный отдых.
Эрик, старший по званию, заявил:
– Ну что ж, если говорить обо мне, то я даже доволен. Думаю, пришло время для страны занять твердую позицию. Ничто так не помогает понять истинные ценности, как война.
– Слушайте, слушайте, – сказал Билл.
– Но вы ведь можете остаться на обед? – спросила леди Шеффилд. – Пара часов ничего не изменит.
– Война! – внезапно произнес отец Венеции. – Полная нелепость! – Она взглянула на него: отец сидел в шезлонге и качал головой. – Ты оказалась права, Венеция. Нас в нее втягивают.
Она не ожидала письма следующим утром. Думала, он слишком занят, чтобы писать ей. Но Эдит принесла письмо в обычное время. Было слышно, как зятья внизу готовятся к отъезду.
– Спасибо, Эдит. Скажи всем, что я сейчас спущусь.
Она подождала, пока не закроется дверь, а потом вскрыла конверт. Основная часть письма была написана во время ланча.
Не могу передать словами, как меня тронула эта маленькая веточка белого вереска и то, что ты о ней написала… Я, как и ты, считаю часы до субботы… У нас было долгое заседание… Главное решение, к которому мы пришли, – разослать сегодня же «предупреждающие телеграммы», как это называется на официальном языке… Прямо сейчас я собираюсь в Военное министерство, чтобы убедиться, что эти «предупреждения» вступили в силу…