– Не думаю, что его волнует чье-то соседство, – заметил Селби.

– Я тоже так не думаю, но Рита прожужжала мне все уши.

– Рекс, ты хорошо ее знаешь?

– Разумеется, – ответил Брэндон. – И знал ее еще ребенком.

– Она говорила мне, что собиралась купить его дом. Но ее родные, кажется, не хотят жить с ней.

– Конечно, не захотят, – проворчал Брэндон. – Когда она убежала из дому и вышла замуж за этого игрока, они были страшно огорчены. Когда ее муж погиб и Рита получила страховку, она думала, что сможет вернуться в семью, но ничего не вышло: Абнер Хендрикс отказался жить на деньги игрока.

– Так она живет одна в этом доме?

– Нет. Со свекром, Фрэнком Артримом. Он повредил позвоночник в автомобильной катастрофе, в той, в которой погиб и его сын. Фрэнк на всю жизнь остался калекой. Послушай, Дуг, если А.Б. Карр начнет использовать свой дом как притон, как место для азартных игр, мы сможем что-нибудь сделать?

– Сначала, Рекс, надо посмотреть, что он вообще собирается делать.

– Ну что ж, подождем, – согласился Брэндон.

Через неделю после встречи Селби с Карром Сильвия Мартин, журналистка из газеты «Кларион», спокойная и хладнокровная, вошла в кабинет окружного прокурора. Аморетт Стэндиш только что положила на стол Селби почту.

– Привет, Дуг, – улыбнулась Сильвия.

– Что, пришла за новостями? – спросил он.

– Да. Нам нужен свежий материал.

– Но у меня нет ничего интересного.

– А как насчет дела с подлогом?

– Он признал свою вину и теперь уповает на милость божию.

– Что с ним решили, Дуг?

– Рекс Брэндон разговаривал с ним. После этого он обратился к адвокату.

– Дуг, а что ты знаешь об этом А.Б. Карре? – спросила она.

– Ничего, – ответил Селби, взяв конверт, который Аморетт Стэндиш положила перед ним.

– Не может быть, Дуг.

– Я знаю только то, что прочел в прессе.

– Ты встречался с ним?

– Да, а что?

– Он приходил, чтобы возбудить дело о диффамации?

– С чего ты взяла?

– Он думает, что статья, опубликованная в нашей газете пару дней назад, направлена против него.

– А что было в той статье? – поинтересовался Селби.

– Не знаю, – ответила она сдержанно. – Не я писала ее.

– А что говорит редактор?

– Не могу тебе сказать, Дуг. Слова, которые он употреблял, мне просто стыдно повторить.

– Я хочу, чтобы они оставили его в покое, – сказал Селби.

– Почему?

– Да потому что незачем лезть в чужую жизнь. Боже мой, человек где-то жил, занимал солидное положение. Сомневаюсь, чтобы были какие-то причины следить за ним. И он так известен…

– Знаю, Дуг. Но это дешевая популярность, достигнутая благодаря преступникам, которых он защищал.

– Мы все равно ничего не сможем поделать. Следовательно, незачем подставлять себя.

– Ты думаешь, что «Кларион» себя подставляет?

– Возможно, Сильвия, он возбудит дело о клевете. Несмотря на ущерб, он все же должен защитить свою репутацию. Но я сомневаюсь, что он подаст на вас в суд. Все, что он может сделать, – это показывать вам свои зубки.

– Читай пока свою почту, Дуг.

Селби начал просматривать почту.

– А что ты собираешься делать, Сильвия? – спросил он. – У тебя есть что-нибудь на примете?

– Боже мой, нет! Я хотела бы получить, скажем, какие-нибудь сведения о каком-нибудь громком процессе.

Селби взял в руки один из конвертов и увидел печать окружного прокурора Лос-Анджелеса. Он вскрыл его, извлек послание, и в тот же момент из него выпала фотография, прямо к ногам Сильвии Мартин. Она нагнулась, подняла ее и протянула Селби.

– Спасибо, – механически сказал он, продолжая читать письмо и не глядя на фотографию.