Хотелось рассмотреть затейливую серебряную вышивку и жемчужинки, но меня отвлёк жалобный писк. Кекс обиженно смотрел прямо в душу, мысленно рассказывая хозяйке печальную историю пребывания в одиночестве. Брошен, покинут, оставлен.

Должно быть, для того, чтобы занять мою постель этим великолепием, бедного мопса...

— Кекс? Неужели тебя... согнали с подушки?

— Ау-у-ум-м-м.

— О, нет... Не может быть, вряд ли служанка была настолько жестока, я не верю!

Статус компаньона ведьмы у пса никуда не делся, так что думаю, его кексовое величество просто переложили на кресло, беспрестанно извиняясь. Но факт остаётся фактом — существо сложной, тонкой душевной организации побеспокоили из-за какого-то платья, и теперь вся скорбь из-за несовершенства этого мира отражалась в огромных, карих блестящих глазах любимца.

— Вам нравится? — робко поинтересовалась служанка, бесшумно возникшая за спиной, словно призрак.

— Конечно, — улыбнулась я. — Люблю синий, а это сочетание серебра с жемчугом... Очень красиво!

В детстве я мечтала о костюме феи на Новый год. Той самой, что смягчила страшное пророчество. Принцесса не умерла, а уснула на сто лет, уколов палец веретеном. Та фея была моей любимой героиней. Меня восхищала предусмотрительность — она усыпила целый дворец, даже повара с поварятами, чтобы принцесса вовремя подкрепилась. Очнувшись от поцелуя, красавица наверняка почувствует, что страшно проголодалась — шутка ли, проспать целых сто лет?

В детских мечтах маленькой Наташи платье выглядело именно таким, каким оно лежало сейчас передо мной. Но мама решила, что подкладочная ткань модного в сезоне оттенка слоновой кости вполне подойдёт, а уж в сочетании с крыльями из проволоки, обтянутой марлей... В общем, я была самой красивой. У меня даже была волшебная палочка. Ей-то я и треснула Генке Морозову — главному хулигану нашего второго класса. Он ведь нарочно наступил мне на подол своими ножищами — юбка треснула по шву, а мама так старалась!

Кстати, тогда магия действительно случилась. Мы дружили до конца школы, Генка никому не давал меня в обиду, я давала ему списывать.

— А... — покраснела служанка. — Вы замужем?

Вот спрашивается, ей-то что за печаль? Или она тому шуту с площади инфу сливает для новых стишков? Кекс даже про обиды забыл — поднял голову и заинтересовано посмотрел на служанку. Бедная девчушка побелела, покраснела, пошатнулась.

Так... Кажется, я придумала, куда потратить деньги, полученные от короля — надо закупить успокоительных на всякий случай, а то того и гляди бедняжка в обморок грохнется.

— Успокоиться! — приказала я (себе в первую очередь). — Итак... Зачем вам знать, замужем я или нет?

Услышав обращение на «вы», несчастная и вовсе ударилась в слёзы. Ну что ты будешь делать, а? Налила воды, приказала выпить и стала ждать, когда у ребёнка руки трястись перестанут.

— Я не замужем. И мне по-прежнему интересно, зачем вам... тебе это знать?

Служанка посмотрела на воду так, словно я ей яду налила.

— Пей!

Девчонка вздрогнула, зажмурилась, выпила и прошептала:

— Причёска.

— Что? Какая ещё... — спокойно, Наташа, ты же учитель — говори медленно, тихо, главное — доброжелательно.

— Волосы. Девице — две косы с лентами, — всхлипнула горемычная (вот уж выпала доля — ведьму собирать на приём к королю). — Замужней — под покрывало зачесать...

Так вот оно что... Пришлось признаться, что разведена, и к моему удивлению, истерики это не вызвало. Значит, расторжение брака в про́клятом королевстве, дело житейское? Как интересно! А король? Разведён, как и я?