За дверью оказался садик. Маленький, уютный, с простеньким фонтанчиком в центре. Скульптура изображала ведьму в остроконечной, классической шляпе, в балахоне с широкими рукавами. Дама стояла, занеся руки над огромным котлом. Из её ладоней вода лилась в котёл тонкими струйками, а затем весело разбрызгивалась в бассейн из сотни крошечных дырочек. Камень потускнел от времени, что среди осенних красок смотрелось весьма органично. На полях шляпы дремали подгнившие осенние листья. Пышные, невысокие кусты, высаженные вокруг, с явным сожалением сбрасывали золотой наряд, стыдливо прикрывая оголённые ветви утренним мягким туманом.

Кекс презрительно фыркнул — нет, красиво, конечно, но в скверике недалеко от школы было не хуже. В нашем мире кормили лучше, а потому все эти красоты собачью душу грели мало.

Высокие стены задней части замка взлетают, растворяясь в ярко-голубом небе — последняя улыбка осени на прощание, словно и не ноябрь. Скоро всё затянет свинцовыми тучами, повалит снег. Хотя... Кто знает, сколько в волшебном мире длится «бабье лето»?

В Питере уже несколько недель всё серое, никаких красок, а я всё равно... скучаю.

Кекс ткнулся носом в ноги.

— Ну что, мальчик? «Жить стало лучше, жить стало веселей»?

Мы обошли садик. Надо же было посмотреть, куда нас занесла судьба нелёгкая. Стоило нам выйти из-за живой изгороди, как под ноги бросились с воем два мужика.

Испугавшись, схватила мопса на руки. Это ещё что такое? Не было печали.

— Помилуй, ведьма! — выл один, пытаясь схватить меня за руки.

— Мммм... Мммм! — мычал второй, горестно всхлипывая (немой, что ли?).

На столь красочное бесплатное представление тут же сбежался местный люд, при дворе короля Стефана обитающий.

— Прекратите! — взвизгнула я поставленным учительским, но предательски перепуганным голосом, безуспешно пытаясь освободиться. — Вы кто? Что вам надо?

— Милосердия! Милосердия просим, госпожа ведьма! На коленях молю, всесильная!

— Ммм! Ммм...

Да что ж такое-то.

Из кустов басовито гавкнули, Кекс вырвался из рук. Наступила тишина. Я обернулась. Баязет, без банта, но с серьёзным, даже грозным взглядом мужественно загораживала собой мопса.

Надо же... И когда эти двое успели так сдружиться? Вот что значит срок отсидеть вместе.

— Смилуйся, ведьма-а-а! Не погуби, добрейшая-я-я...

— Встать! Живо!

Оба тут же подскочили, вытянувшись по струнке.

— Что вам надо?

— Я не могу согреться, а этот, — кивок в сторону кучера, — Этот — язык прикусил.

— Та вот, почему он мычит... Сочувствую. А я причём?

Сдаётся мне, пора расколдовывать это гиблое место в срочном порядке. У местных от травы и сырой рыбы явно выраженные изменения сознания. Люди неадекватно воспринимают окружающую действительность.

— Так это ты, ведьма, прогневалась!

— Я? — мы с мопсом переглянулись, Баяка (теперь её так даже и не назовёшь) зарычала.

— Я вчера одеяла давать не хотел, упрямился. А кучер мальчишке гадостей наговорил про тебя. Смилуйся! Смилуйся, госпожа ведьма, сними проклятье своё чёрное, век на коленях будем...

— Тихо, я сказала! Думать мешаете.

Это что же получается? Я стала вспоминать. О тюремщике тогда и правда подумала, мол, «тебе бы так продрогнуть», про кучера — «хорошо бы ему язык прикусить».

Было дело? Было. Значит... Нет. Этого просто не может быть. Совпадение. Хотя...

И что мне теперь делать? Как их расколдовать?

— Сними, ведьма, проклятие! — взвыл мужик. — Холод до костей пробирает!

— Что происходит? — раздался голос, от которого ожидаемо побежали мурашки.

Все: зеваки, пострадавшие и даже собаки — поклонились его величеству. Мопс учтиво шаркнул лапкой. И когда только научился? Я, конечно, как могла, тоже присела, но когда подняла глаза...