“И я чуть не умерла. Десятки раз. Прошла по краю смерти, но выжила. Нашла себя и то, что всегда было внутри, то, чего вы так боитесь. Но об этом я тебе не скажу.”

Дядя прошёл по комнате, заложив руки за спину.

— Мой братец Крастольф был старый дурак, который выбрал себе слишком молодую и бедовую жену. И дочка-то пошла вся в неё…— сказал он себе под нос, глядя в маленькое окно на немного разошедшихся селян. Джейне на миг показалось, что в его словах проскользнуло знание о том, кто она и её мать на самом деле. — И я не знаю, что теперь с тобой делать, Джейни, — вдруг добавил он, не отрывая взгляда от улицы.

Там послышался лай, шумный топот мальчишек и крики, а потом вдруг знакомый голос, который что-то говорил собравшимся у дома. По спине пробежали мурашки. Дверь распахнулась. Склонившееся к западу солнце ворвалось в дом, заставило сощуриться и прикрыть глаза ладонью. А в свете ярких лучей Джейна разглядела силуэт того самого Серого, что два месяца назад собирался забрать её в храм.

Значит, он так и не ушёл из деревни.

4. Глава 4. Тайны Ивварского двора

— Стойте же, Ваше Величество! — смеясь, воскликнула Талира и схватилась за высокую спинку стула.

Мягкие туфли скользили по мраморному полу. От бега и прыжков причёска окончательно развалилась, и волна светлых прядей окутала одно плечо, волосы полезли в лицо. Талира с силой дунула, отгоняя их от глаз, подобрала подол и снова погналась за юным наследником престола. Казимир, семилетний сорванец, с хохотом доскакал до заветной колонны и принялся стучать по ней ладонями.

— Я первый, я первый! Ты снова проиграла.

— Сдаюсь, — Талира выдохнула, тугой корсет сдавливал грудь и ужасно мешал.

— Вашвеличество, — заботливой пташкой порхала рядом Анабель. — Вам надо отдохнуть! Вам нельзя так бегать после болезни. Прошу вас, передохните и выпейте настойку!

Та жуткая лихорадка, что охватила Талиру в Меригосте, давно прошла, но перепугала придворных лекарей она сильно. Так бледна и беспомощна была она несколько дней, что многие наверняка уже готовились завернуть её в торжественный — императорского цвета — бордовый саван и проводить в последний путь.

Талира упрямо тряхнула головой.

— Ладно, ладно, моя дорогая Анабель. Только не начинай снова, у меня всё хорошо. И налей мне чего-нибудь прохладного, лучше воды.

Казимир скорчил дразнящую гримасу, показал кончик языка и схватил со стола круглобокое яблоко.

Маленький, но очаровательный сорванец. Тёмные кудрявые волосы растрепались, на пухлых щеках горел румянец, а в золотистых глазах — торжество. Несмотря на точёность и аристократичность черт лица, было в них что-то простое и душевное. Какие они разные с надменным, заносчивым Нотэри.

От воспоминания о старшем наследнике благодушное настроение Талиры точно водой смыло, лоб невольно нахмурился, а пальцы, сжимающие подлокотники глубокого кресла, до побелевших костяшек вцепились в покрытое лаком дерево.

Всё чаще ей казалось, что Нотэри не остановится ни перед чем в своём стремлении занять трон и уничтожить её, как помеху и досадное наследие почившего отца. А известие о казни "Алекса", которого, как сбежавшего колдуна и отродья Тёмного, опасались полстраны, он и его приближенные восприняли не с ожидаемым одобрением, а будто бы неудовольствием. Хотя даже Эван поверил, что всё свершилось как должно. Но ничего не изменилось, а напряжение внутри двора только продолжало расти и всё это... угнетало.

Талира отвернулась к окну и вздрогнула, когда к ней подошёл Казимир.

— Не грустите, Ваше Величество, — младший наследник престола улыбнулся. — В следующий раз вы обязательно меня догоните, — серьёзно сказал он, заглядывая ей в глаза. И протянул своё надкушенное яблоко.