Он тут же отправился в храм Каннон, где прочитал сутру[8], чтобы освободить души умерших мальчиков и дать им покой. Говорят, с того дня футон больше не издавал ни звука.

Но в этой деревне жила одна женщина-домохозяйка, которую было довольно трудно напугать. Она рассуждала так: «И почему считается, что кара неминуема? Почему обязательно должен быть наказан тот, кто увидит призрака? Я хочу посмотреть, что это за призрак такой разъезжает на телеге!»

Ночью, когда все спали, женщина спокойно встала, открыла входную дверь и стала глядеть в щелку, ожидая, когда же мимо проедет телега-призрак.

Луна ярко освещала улицу белым светом. Вскоре женщина услышала звук приближающейся телеги, а затем увидела и саму призрачную повозку и тихо вскрикнула. Девушка с длинными гладкими волосами в белом кимоно сидела на телеге, двигавшейся на одном колесе. И хотя не было никого, кто тянул бы повозку, та медленно приближалась, издавая непрекращающийся скрип. Женщина была уверена, что облик призрака будет пугающим, но это создание выглядело молодым и прекрасным.

Женщина окаменела и все смотрела на призрака, находясь будто в трансе, а телега тем временем остановилась прямо перед ее домом. Охваченная паникой, женщина закрыла дверь и сжалась на полу за ней. И тут призрак мягко прошептал тонким голосом:

– Так ты осмелилась посмотреть на меня? Что ж, теперь пойди взгляни на ребенка, который тебе так дорог.

Содрогнувшись, женщина бросилась в комнату, где оставила спать своего малыша, и побледнела, увидев, что тот бесследно исчез.

– О нет, – вскричала она. – Просыпайтесь все скорее! Пожалуйста!

Безутешная женщина подняла мужа и всех, кто жил в доме. В панике они все выбежали на улицу перед домом, но телега исчезла, ее не было нигде видно. Муж заплакал и стал обвинять жену:

– Гляди, что ты наделала!

Но было слишком поздно.

Женщина была сломлена, она не могла просто забыть своего ребенка, которого так любила. Обливаясь слезами, она написала обо всех своих горьких чувствах на листке бумаги и приколола его к входной двери: «Человек, совершивший ошибку и посмотревший на телегу, – это я. Малыш ни в чем не повинен. Если он будет мне возвращен, я приму любое наказание, каким бы страшным оно ни было».

На следующую ночь скрежет телеги-призрака, раздававшийся в деревне, снова смолк у двери той женщины: повозка остановилась. Хозяйка хотела выбежать на улицу, но терпеливо сдержалась.

«Если я снова взгляну на это создание, – подумала она, – оно может убить моего ребенка».

Девушка на повозке пристально посмотрела на листок, приколотый к двери, и вдруг заговорила тоном, который казался очень грустным.

– Какое нежное сердце, должно быть, у этой матери. Я побеждена. Хотя я и не собиралась возвращать этого ребенка, в этот раз – но только в этот раз – я поменяю свое решение.

Женщина, сжавшаяся за дверью, услышала эти слова и, чуть не падая, бегом поспешила в комнату малыша. Он был там и спал глубоким сном.

– Благодарю! Благодарю! – восклицала счастливая мать, соединяя ладони до тех пор, пока скрип повозки, удаляясь, не смолк.