Я приземлилась на ноги, привлекая внимание волка-переростка стуком каблуков о доски террасы. Мое смелое явление сему представителю потенциально опасных для жизни существ объяснялось очень просто: любой нормальный оборотень уже давно унюхал бы меня и немедля напал. Этот же явно преследовал иные цели, проникая уже двенадцать месяцев кряду в почему-то милый сердцу двор.

— Эй, уважаемый! — скрестив руки на груди, обратилась я к зверю.

Чудище мгновенно подскочило на четыре лапы, демонстрируя впечатляющий оскал белоснежных клыков размером с палец. Я отпрыгнула назад, инстинктивно выпуская длинные драконьи когти. Оборотень поднял загривок, приняв боевую позицию, и нервно задергал хвостом.

— Ну что, зажарить тебя на месте или дождаться утра и узнать, чем тебе насолили в доме богослужителя? — тварь грозно зарычала, а я, смутившись, принюхалась. Из раззявленной пасти разило алкоголем. Хозяин ипостаси был пьян, но, столкнувшись лицом с опасностью, нашел в себе силы собраться.

— Хороший песик, — наигранно ласково поманила я оборотня, чтобы задержать его на одном месте, а самой в это время вернуться на крышу за припасенной там Зорькиной веревкой. Кстати, сама коза осталась почивать в покоях, предоставленных хозяйкой дома на ночь. Оцененная мной по достоинству рогатая спасительница теперь была для меня второй лучшей подругой после Анники.

Вернувшись через несколько секунд обратно на крыльцо, пришлось признать, что все будет не так уж просто, как сначала показалось. Оборотень был пьян, но не глуп и успел скрыться.

— Шарик, Шарик! — окликнула я в пространство подкупающе дружелюбным голосом.

Естественно, Шарик не выбежал мне навстречу, виляя хвостом. Я облетела поповы владения на высоте в полтора этажа, тщательно изучая все темные углы и закутки, где мог спрятаться оборотень. Резкий запах дикого волка, несколько отдающий псиной и еще чем-то магическим (как дракон я ощущала это очень сильно), саднил в носу и густо заливал весь прилегающий к дому участок. Твари нигде не было: либо она сбежала, либо хорошо знала место секретного укрытия и теперь затаилась до лучших времен. Я зависла в воздухе, махая крыльями, и уже раздумывала над тем, чтобы обойти территорию пешком, вороша каждый куст и проверяя кочки — не таится ли под ними землянка. Но мои размышления грубым образом прервали. Оборотень напал прыжком с крыши. Имея внушительный вес, он рывком повел меня в сторону, вынуждая лететь полубоком. Крылья оказались расположены перпендикулярно земле, которой одно из них касалось костяным выростом, прочерчивая за собой глубокую борозду, а второе интенсивно махало в воздухе. Повисший на мне свирепый хищник, вгрызающийся в шею, ловко изворачивался, когда я пыталась дотянуться до него когтями. Мне никак не удавалось сосредоточиться, чего требовала полная трансформация. Прокусить драконью броню он пока что не мог, но скольжение ищущих изъян между чешуйками клыков крайне тревожило. Мертвая хватка необычайно крупной для псовых пасти давила на шею с такой силой, что начало сводить мышцы спины. В глазах потемнело, а спазмы перешли в острую боль. Когти передних лап зверя до кровавых царапин воткнулись в крыло. Второй раз за сегодня я убеждалась на собственной шкуре, что быть драконом под прикрытием не так уж легко.

Издав яростный грудной рык, я с огромной скоростью взмыла над землей, меняя форму. Оседлавший дракона оборотень ошалел от внезапной смены ролей и, прекратив атаку, прижался к моей спине всем своим телом, по которому бежала дрожь. Я сделала в воздухе мертвую петлю. Пытавшийся удержаться когтями за теперь уже полноценную драконью чешую зверь соскользнул. Я поймала его в воздухе, словно фокусник, ловко ухвативший жонглерский шарик. Все-таки от человека его отделяло несколько часов до рассвета.