К концу второго дня моих наблюдений караван повернул к Ведьминому ущелью. Смеркалось. Я поворотил коня на боковую тропу, чтобы оставаться незамеченным. Усталость почти не ощущалась.

«Какого демона они задумали? – пронеслось в голове. – Любой мастер-караванщик знает, что эта дорога очень опасна».

Я прищурился и наблюдал из укрытия, как разгорались в темноте костры, как выгнали из повозки пленниц, как расставляли на ночь патруль. Лошади беспокойно топтались, фырчали, трясли гривами. Они, как и я, чувствовали притаившееся в темноте зло.

Широкая поляна просматривалась со всех сторон. Стихли звуки, даже птицы замолчали. Взгляд мой скользил по скалам и деревьям, пытаясь рассмотреть притаившуюся за каждой тенью опасность. Внезапно раздался нарастающий шум в небе. Я вытянулся, жадно рассматривая детали.

В этот момент понял, что могу потерять Венду, и не мог допустить этого.

Сквозь спертый воздух я ощущал ее запах, едва уловимый аромат. И здесь, в самом эпицентре опасности, он проникал мне под кожу, превращая в одержимого и отвлекая от того, что должен был сделать.

Солнце уже давно село за горизонт, и полумесяц освещал все вокруг тусклыми серебряными лучами. Внезапно издалека до меня донеслось ржание лошадей и дикий звериный вой. Прислушался, насторожился.

Завывание раздалось снова и совсем близко. Я едва успел пригнуться к земле, как в воздухе послышался свист и шелест сотен крыльев.

– А вот и гости! – пробормотал я.

Сабля взвизгнула, коротко блеснув в свете луны. Пошла кутерьма. Поднялся крик.

– Давай, родной, быстрее, ну же, – зарычал я, вскакивая на Амадеуса.

А вой и адский вопль доносились уже совсем рядом. Резко просвистела в воздухе сабля. Голова чудовища, пролетев по дуге, покатилась по земле. Твари устремились ко мне, и каждую ждала участь первой.

Я ловко отражал удары, адреналин от битвы зашкаливал. Я их не просто убивал, стирал с лица земли. Смешивал с пылью. Моя душа была полна ярости и ненависти за то, что могли покалечить Венду. Когда потерял ее, думал, сердце на осколки рассыпалось. Дышать от боли не мог.

А увидел ее, испуганную и бледную, едва разума не лишился. Боялся, что одна из этих тварей коснется ее нежной кожи своими когтями.

Я спрыгнул с лошади, озверев от запаха крови.

Во мне в этот момент проснулась моя вампирская сущность, и заиграло природное упрямство, которое не позволило сдаться. Измотанный, весь в мелких порезах, я понимал, что не имею права на слабость.

Постепенно дыхание выравнивалось, мысли снова становились ясными. Все вокруг вдруг наполнилось шумом. Женские крики разносились в отдаленные уголки и отражались жутковатым эхом.

Едва солнце позолотило верхушки гор, чудовища начали таять, превращаясь в тлен, рассыпаясь пеплом и исчезая на ветру, пока я шел по лагерю, держа Амадеуса под уздцы. Весь залитый вражеской черной кровью, испачканный копотью, я жмурился, пытаясь прогнать муть перед глазами.

Вокруг воцарилась тишина. Все молчали. Никто даже с места не двигался.

– Кто ты? Почему помог нам? – спросил седой и угрюмый стражник.

– Я наемник. Служил на границе. Сейчас возвращаюсь домой. Был неподалеку, когда услышал вой чудовищ. А когда раздались крики людей, то решил, что вам требуется помощь, – ответил, глядя на него.

– Зачем тебе чужие проблемы? Ты ведь мог погибнуть? – снова спросил он.

– Я вампир, для меня твари не опасны, – сказал, продолжая смотреть стражнику в глаза.

Я понял, что этот человек в караване – главный, и от него зависело, позволят мне здесь задержаться или нет.

– Меня зовут Библус. Твари убили много моих людей, включая Джола, моего помощника, еще трое охранников серьезно ранены. Я готов заплатить тебе, если поможешь нам добраться до места, – стражник сверлил меня взглядом.