Завтра после обеда снова пойду в отель.

— // —

Путь дается нелегко, так как мой энтузиазм немного поугас.

Так, руки в ноги, и прямиком в фойе «Фор Сизонс», портить блестящую чистотой плитку грязными подошвами.

Судьба улыбается мне сразу — на смене снова Виталий. Даем друг другу пять, и жестом фокусника я вытягиваю мобильный, потому что… кто откажется от кроссвордов, особенно когда гостей к вечеру не так уж много?

— Не спрашиваю никаких подробностей, но Родин ведь не в номере, да?

Виталий мельком кивает. У него классный причесон, почти как Элвиса Пресли, а ладная фирменная форма отеля добавляет парню серьезности.

— Да, не в номере, — наклоняюсь к администратору, — или да, в номере?

Он смешливо закатывает глаза, и на наше веселье обращают внимание его коллеги, с которыми я еще незнакома.

— Должен вернуться, — коротко бросает Виталик вполголоса, как бы не ко мне обращаясь.

Так и думала. Шляется где-то, в богатых кругах и элитных галереях, пока будущая жена пришла с работы уставшей.

Мое пребывание в фойе не проходит столь безоблачно, как раньше. Виталик и другой администратор — мой новый друг Арсений — предупреждают, что генеральный менеджер сегодня вышел на охоту.

Лады, посижу в уголке; мне все равно, где именно кроссворды разгадывать. Еще надо Ире позвонить, моей подруге, она, кажется, нуждалась в помощи.

Это должно быть счастливым стечением обстоятельств — то, что Родин заходит в отель, как раз когда я направляюсь к ресепшн-стойке.

Я оборачиваюсь, не доходя лишь один шаг до мгновенно выпрямляющих спину администраторов.

Родин резко меняет траекторию движения, явно разглядев меня, и теперь приближается.

Он умудряется шагать вальяжно, даже если набирает скорость.

Плечи припорошены снегом.

Даже такой мрачный облик должен проясняться и… светлеть при приближении.

А с Везувием все наоборот.

От пораженного вскрика меня удерживает лишь перегруженность последних дней, и в этом тоже виноват коллекционер.

Что это… что это с его лицом?

Что с ним случилось?!

11. Глава 10 НАДЯ

Вся нижняя часть его лица усеяна белыми квадратами пластыря, а там, где мини-наклейки отсутствуют, виднеются царапинки и ранки с запекшейся кровью.

Кое-где уже чернеет щетина, видимо, отросшая к вечеру.

— Д… — издаю я невнятный набор звуков, — что это произошло?!

Даже плевать, что Родин меня тащит за локоть к дальнему углу фойе. У него половина лица повреждена!

— Мне стоило знать, что ты опять придешь, — срывающимся тоном начинает он, но осекается, когда я сжимаю теплую массивную руку.

— Что это у тебя на лице? Порезы?

— Неудачно побрился, — слишком быстро бросает он. — Что ты здесь делаешь?

Неудачно? Если отрубить себе руку во время заготовки фарша, то это «неудачно» приготовил котлеты?

Родин явно распаляется от моего оторопелого и пристального взгляда, но в последнее мгновение берет себя в руки.

— Ну, за первые полчаса я закончила кроссворд четвертой сложности, — тяну я, — а потом Виталик рассказал…

— Виталик, — повторяет он, словно я упомянула серийного маньяка, — Виталик.

Его взгляд перемещается с одного администратора на следующего, а губы изгибаются жесткой линией.

— Кто из них Виталик, поведай мне, — нетерпеливо требует он.

Мою серию задорных смешков, скрывающих нервозность, он воспринимает привычным образом. Глядит мне в лицо неотрывно.

Ау, кто это завис, как человек с приветом?

Родин вообще замечает, что иногда выпадает из разговора, застывая с немигающим взглядом?

— Он уже, — бодро объясняю, — ушел. У него бабушка уезжает на дачу. Он поможет ей сесть на электричку. К слову, об отъезде. Везувий, нам нужно серьезно поговорить. Если я полечу с тобой во Францию…