- У тебя его уже нет, Ярослава. – Гремит Осадчий и втыкается демоническим взглядом в Андрея.

- Как это? Нет… Нет! – в ход идут кулаки, частым градом сыплющиеся на плечи мужа. – Как? Как ты мог, ублюдок? Как ты это провернул за моей спиной?

- Нужно внимательнее читать бумаги, которые подписываешь. – Отвечает за него Павел. – В частности, брачный договор. У тебя ничего не осталось. Твой муж заложил всё. И теперь вы на грани банкротства. – Поднимается и скрещивает руки на груди. При этом его бицепсы настолько натягивают ткань пиджака, что ещё немного и рукава треснут по швам. Точно на заказ отшивается. Ну не бывает таких нестандартных размеров в свободной продаже.

Леденею от его заявления. Руки бессильно падают, превратившись в мягкие, бесчувственные тряпки. Андрей нас разорил! Начал с моих драгоценностей и коллекции картин отчима, по совместительству его родного дяди, а закончил автомобилями и недвижимостью.

- Прости, детка. – Цедит сквозь зубы первое в нашей совместной жизни сухое извинение и не решается посмотреть мне в глаза.

- Хватит! Мне надоели ваши сопливые мелодрамы. Победитель определён! – Гремит над всем происходящим хладнокровный голос Павла. – И он желает воспользоваться своим выигрышем! – дёргает меня за руку. Ударяюсь щекой о его гранитную грудь и с неожиданным наслаждением глубоко вбираю ноздрями аромат древесно-цитрусового парфюма мужчины.

- Пошёл вон! – стреляет в сторону мужа, как из пистолета, что лежит на правом подлокотнике кресла рядом с нами. – Или хочешь посмотреть, как я пялю твою жену?

Не знаю, что на меня находит в этот момент. Может шампанское, распитое в честь моего двадцатисемилетия ударило в голову… Но последняя фраза Осадчего не показалась мне обидной или пугающей. Наоборот, она зажгла во мне яркую искру жажды мести. Подала идею скинуть бретельки платья и жадно обвив, рукой шею Павла, нежным и вкрадчивым голосом попросить:

- Забирай свой приз и… прикажи ему смотреть…

3. Глава 2

- Шлюха! – бьёт мне в спину волнообразный, ломающийся, как у подростка голос Андрея. И я опять довольно странно реагирую на это незаслуженное оскорбление – коротким, циничным смешком. И тянусь к ширинке Павла.

Мне нечего терять. Некого тут стыдиться. Все карты раскрыты. Обратного пути нет, но и впереди мне не светит ни небо в алмазах, ни беззаботная и радужная жизнь.

- Заткни свою поганую пасть! – мрачно хрипит на Андрея Осадчий и хватает пистолет с кресла. Вздёргивает широкий подбородок и взмахом ствола усаживает моего мужа обратно в кресло. Остаётся только надеяться, что Павел не спустит курок, забывшись в удовольствии и не продырявит тупую и пустую, как китайская тыква голову Гальперина.

В воцарившейся, гробовой тишине скрипит зигзаг ширинки и мощные ладони Павла мягко давят на мои плечи, приказывая встать на колени.

Подхватываю ладошкой увесистый, длинный пенис, обвитый крупными, кривыми венами. Провожу пальчиком от чувствительного места под головкой до основания. Несмотря на ситуацию, на шок, который сбил мои внутренние настройки гордости и скромности, осторожно накрываю ртом багровую от прилившей крови головку и мягко втягиваю. Невероятный размер. Непонятно, как он вообще умещается в этих узкого кроя брюках. В штанину что ли заправляет? Насаживаюсь ещё несколько раз, кружа при этом по аккуратной, кажущейся маловатой для такого богатыря головке. Невольно сравниваю его размер с членом мужа, проигрывающим агрегату Осадчего вдвое, если не больше. К своему стыду я действительно наслаждаюсь происходящим. Упиваюсь злостью Гальперина, так ощутимо витающей в воздухе. И едва различимыми вздохами Павла и легким подрагиванием его бёдер в такт моим движениям. В голову лезет мысль, что было бы, лиши Пашка меня невинности в своё время этой дубиной. И от этих порочных мыслей мои трусики-ниточки пропитываются густой, обильной смазкой. Переступаю коленями по короткому ворсу полового покрытия и теперь ощущаю эту влагу на бёдрах. Медленно ползёт вниз, щекоча разгорячённую, припухшую кожу.