7. Глава 6

ПАВЕЛ

Яся молчит уже час. Свернулась калачиком и тихо плачет. Стройное, миниатюрное тело посередине широкой кровати напоминает крохотную птичку со сломанными крыльями, которую сбили с курса. Птичку, которой запретили петь и летать.

- Не трогай меня! Всё вы уроды! - сбрасывает мои руки со своих плечей. Это первое, что она произнесла за всё то время, когда очнулась, кроме "Он меня обманул", уже натершего мозоль в моём сознании сотней повторов. 

Невероятно, как она любит своего ублюдка. Видимо, какая-то запоздалая реакция на вчерашние события.

А я? Еле удержался, чтобы не переломать его пополам! Сука! Растираю теперь ещё больше разламывающуюся руку. Неправильно сросшийся перелом частенько даёт о себе знать. Грёбаный "сувенир", подаренный на память Гальпериным старшим и его безмозглыми бойцами.

Бл*дь! Ненавижу вспоминать тот вечер... Я рассчитывал на согласие Ярославы и самую сказочную и запоминающуюся ночь в жизни. Нашу первую ночь... А получил отказ в виде открытого перелома и отбитых почек от её отчима. Но самое обидное и болезненное - не эти увечья, а Яськин взгляд из окна на меня, распинающегося перед Гальпериным старшим и убеждающего сукина сына в своей любви к его падчерице и серьёзных намерениях. Разве важна боль физического тела, когда твою душу режет ставший за одну ночь холодным и чужим взгляд?

Стерва! Продалась их деньгам! Унизила меня перед друзьями. Пытался ведь поймать её на вручении аттестатов, хотел поговорить, наивный. На что я надеялся? Она даже не повернулась в мою сторону. Зато это сделали несколько десятков остальных выпускниц чёртовой школы номер 1253.

Шуршащий в толпе, как бумага, шёпот не оставил сомнений: Яська меня предала. Променяла на смазливого, мажористого сводного брата.

- Я... попрошу, чтобы тебе принесли еду. И нужно собираться. У нас самолёт через три часа.

Подпинываю к кровати набитую до отказа дорожную сумку с её вещами, вновь поражаясь, как позорно опустил её муж и как послушно сдал мне со всем "приданным". Я бы на его месте бился до последнего издыхания! 

- Осадчий! - неожиданно вскакивает с кровати, когда я почти закрыл за собой дверь. - Ты заранее всё подстроил? Вчерашние торги - твоих рук дело?

Припухшие глаза сверкают ненавистью, взгляд опустошённый и тяжёлый. Выжигает душу, как кислотой. 

- Да. - Почти шёпотом сказал, а у самого уши заложило. 

Пусть считает меня уродом, монстром. Не слудует ей знать о моих унижениях тогда и о том, что происходило сейчас. Какой смысл говорить, что её драгоценный Гальперин неделю назад предложил свою "покладистую и нереально красивую жену" в уплату долга в казино "Flemont"? Пусть лучше поскорее приходит в норму и становится этой самой красивой и покладистой. Я намерен воспользоваться по-полной игрушкой, которой разжился вчера. 

- Да, я подстроил. Осознанно переманил твоего муженька в своё казино. Устраивает ответ?

Её взгляд темнеет, Яська раздувает ноздри и бросается на меня с кулаками. 

Перехватываю её запястья и свожу их вместе, прижимаю брыкающееся, гибкое тело к стене. Ненависть, обида, желание разливаются во мне расплавленным железом. Раздвигаю коленом Ясины шелковистые бёдра и ныряю пальцами между вздутых, торчащие складок, оголившихся в стороне от сдвинутых трусиков.

- Ты - животное, Осадчий! Я ненавижу тебя! Ненавижу, слышишь! - визжит, пытаясь вырваться. Вздрагивает в напрасных попытках улизнуть, ещё больше распаляет меня ударами упругой попки о набухший член. 

- Отлично! С такими сильными чувствами все ощущения ещё острее! - свожу вместе указательный и средний палец, прижав между ними большие половые губы. Тру женскую плоть, не раскрывая её.