— Доброе утро, — всё с тем же покерфейсом (забудем о вчерашних приключениях!) сказала ей. — А можно мне кофейку? И где Данила?

Экономка обернулась и застыла, узрев инопланетянина в моих объятиях. Пробормотала растерянно:

— Ева, вы ведьма, да? Как у вас это получилось?

— Что именно? — удивилась я.

— Кутузов никому не даётся в руки, даже Даниле Алексеевичу.

— Значит, ты Кутузов, уважаемый господин кот? — спросила я у сфинкса. Тот не ответил, но ответа я и не ждала. — Что ж, можете считать меня ведьмой. А где Данила?

— Данила-то? А он в магазин поехал с утра, — ответила Полина. — Зачем — не знаю. А вы садитесь, я вам кофейку налью.

— Спасибо.

Мы с Кутузовым устроились за широким столом, наблюдая за руками экономки. Пока я пила кофе из фарфоровой чашечки, Полина лепила маленькие пирожки-лодочки и укладывала их рядочками на силиконовый коврик в противне. Молчание висело над нами, как меч на верёвочке, и угрожающе раскачивалось. Заводить беседу не очень хотелось. Я плавилась в своём расслабленном удовольствии, постоянно вспоминая руки и губы Данилы, и хотела его видеть. Хоть ненадолго. Котик приятно оттягивал руки, согревая, а мысли вертелись вокруг того, что мы сегодня будем делать с Беркутом. Хотелось верить, что будем делать хоть что-нибудь, например, в ресторан сходим, прежде чем расстаться навсегда…

— Ева.

Я взглянула на Полину. Та сосредоточила всё внимание на лодочках, продолжая:

— Конечно, это не моё дело, но я всё-таки спрошу.

— Спросите, — легко согласилась я.

— Вы… с Данилой давно уже… Давно познакомились?

— Вчера.

— Да вы что? Серьёзно? — изумилась женщина, её руки застыли над противнем, комкая кусок теста. — Вчера, значит…

— А что вас так удивляет?

— Ничего особенного! — Полина наконец отмерла и улыбнулась широко. — В клубе, да?

— На выставке, — медленно ответила я. Экономка пытается что-то узнать? Интересно, что ей сказал Данила? Не ляпнуть бы… Хотя, какое мне дело?! Он со мной просто на пару дней, вот и всё. Поэтому… — Он картину купил.

— Вашу?

— Слава богу, не мою! — фыркнула, потревожив Кутузова. Он вытянул лапку и легонько толкнул меня в грудь. Я погладила кота по сморщенному затылку и развила тему: — Какого-то модного художника Белинского. По мне — так полная фигня и мазня, но Данила был в восторге.

— Да, у него случаются такие озарения. Но в прошлый раз хоть красивую лошадь повесил в доме… А мазню куда, интересно, купил?

— А вон туда, наверное, в простенок.

— Не-ет, тут он никаких абстракционизмов не повесит, это я гарантирую! — воинственно заявила Полина. — Через мой труп. Небось, для виллы своей, хренвиллы…

— О, у него ещё и вилла есть, — решила я ей подыграть.

— У него всё есть, — со вздохом ответила Полина. — Ладно, не суть. Вы расстегаи любите, Ева?

— Эм, неожиданный вопрос. Наверное, люблю.

— Только не говорите, что никогда не ели расстегаев!

— Так чтобы специально — нет. Но вполне возможно, что я не знала, что ем расстегаи, — усмехнулась. И тут в кухню вошёл Данила. В руках он держал большой букет розовых ромашек. При виде хозяина Кутузов издал короткое шипение и спрыгнул с моих колен, просочившись куда-то наружу через открытую стеклянную дверь. Я подняла брови:

— Беркутов, ты бьёшь кота?

— Ева, ты ведьма? — взаимно удивился Данила. — Я хотел тебе цветы в постель принести, но ты же неуёмная, уже надо было встать, уже кофе пить…

— Ой, это мне цветочки! — я не смогла удержаться от сарказма и протянула руку. Данила сделал такое лицо, что я чуть было не рассмеялась — ему бы клоуном работать! Прямо артист больших и малых академических театров. Он отвёл руку с букетом ближе к Полине: