- А-а! – сквозь сон закричала, испугавшись не на шутку его реальной образности, крепко держу себя за шею, проверяя на наличие ран, но их нет и это всего лишь сон. Соскочив на своей кровати, постаралась успокоиться, но ко мне в камеру влетел санитар, тот, что еще утром вел в зал. Молодой парень осмотрел помещение, убеждаясь в безопасности пациента.

- Не волнуйтесь, - тихо говорит, приближаясь к кровати. – Может, позвать врача, он даст вам успокоительного.

- Нет! – все еще нервничая, запротестовала. Тело до сих пор дрожит, будто держали на улице при сорокаградусном морозе. – Спасибо, не надо, - чуть спокойнее говорю, опускаясь на подушку. – Ничего не надо, - шепотом произношу, и парень услышал, оставив меня вновь в гордом одиночестве, к которому очень было трудно привыкнуть.

Несколько дней провела в лежачем состоянии. Мысли одолевали одна за одной, никак не могла угомонить нервное напряжение, чтобы, наконец, разложить по полочкам то, что врач передал мне через парнишку-санитара. Утро сегодняшнего дня, как обычно, началось с переодеваний. И как только мужчина вышел из моей камеры, приступила обновлять одежку. Свесив ноги с кровати, могла, но с трудом, передвигаться, потому что все еще пульсирует порез в нежном месте стопы. Беру рядом лежащую кофту, просовываю руку в один из рукавов, а из него выпадает листок. Тут же оглянулась на дверь в ожидании охраны, как тогда это случилось с женщиной-психиатром. Считаю до десяти, но все тихо. Аккуратно сползаю с кровати и становлюсь на одно калено, приподнимаю сложенную в несколько раз бумагу. Расправив ее, не могла поверить глазам, что врач меня не обманул, и слово свое сдержал. Главное, теперь самой не выдать себя. Приятное нервное возбуждение пронеслось волной по всему телу. Сев на пол, решила обдумать, как быть, прежде чем выйду отсюда. В переданной мне записке было время и место, где мне помогут выбраться, просто, просил врач, не пугаться резких движений, если таковые покажутся мне грубыми. Прочитав ее еще несколько раз, выучила, как ноты к музыке, запоминая их место на поле скрип-ключа, затем разорвала на мелкие кусочки и сунула в свою сменную рубашку. Была готова на всё, главное выбраться и найти своего мужа, ради которого держалась из последних сил. Молодой парнишка повел меня в общую комнату, где собирались периодически остальные умалишенные личности – преступники, среди которых мать додумалась заточить свою дочь. Я прихрамывала, но мне это не мешало, лишь только подстегивало выполнить задачу и просьбу врача. Сердце билось так, словно я превратилась в колибри. Каждый волосок на теле вздыбился, ощущая нервозность ситуации. Предвкушение свободы. Еще никогда так прежде я не была взволнована, даже выступления не казались мне настолько страшными, где тысячи пар глаз были устремлены в центр сцены, на которой рождалась история прекрасной лебеди. Боже, чувствую себя той самой белой лебедью, что поглотили чары колдовские и обрекли на страдания. Но, ведь каждая сказка имеет счастливый конец, а значит в моей личной «сказке» он скоро настанет. Вырвусь и расправлю крылья, оставляя позади себя того, кто посмел причинить боль, сравнимую разве что только со смертью.