Я свожу брови на переносице, когда осознаю, что слишком много думаю о Гольцман. Ну, ближайший месяц придется потерпеть. Напишем эту треклятую работу, получим автомат и разбежимся. А в том, что мы получим по пятерке – в этом я даже не сомневаюсь. Заучка скорее умрет, чем сделает все не на «отлично». Черт, вот и снова я о ней.

Раздраженно стягиваю через голову толстовку и отшвыриваю ее в угол комнаты прямо на пол. Ненавижу порядок. Чувствую себя гораздо более комфортно в хаосе. Поэтому все в моей комнате вечно перевернуто буквально вверх дном.

Сажусь за ноут, проверяю заказы на таргет. То, что уже в работе, крутится. Новых нет.

После я как-то даже автоматически захожу на страничку Гольцман. Смотрю немногочисленные фотки. Она явно сама себе не нравится. Везде с одного ракурса, идеально выверенное положение головы, ножка выставленная в сторону, руки на талии. Она делает все, чтобы казаться более худой и, на ее взгляд, привлекательной. Открываю фото, на которых она отмечена. Судя по всему, она все их отфильтровала. Кроме одной. То ли пропустила, то ли еще не успела удалить. Там круглощекая и румяная Женя смущенно смотрит в кадр с первой парты. Понятно. Теперь понятно. Черт, да даже у меня сердце щемит, когда я вижу эти огромные глаза загнанной лани, как они могли ее травить?

Нащупываю электронку кармане джинсов. Раздраженно затягиваюсь. Вот и как так выходит, что все, что касается Гольцман, неизменно меня раздражает?

Выскочка, загнанная заучка. Как оказалось, тщательно это скрывающая. Что удивительно, она при этом остается привлекательной. Черт. Что? Я реально так думаю? Не, это какой-то сбой программы. Забудем.

Захлопываю крышку ноутбука и закусываю щеки изнутри. Так, чтобы больно было. Это отрезвляет. Раздеваюсь и ложусь в постель. Прислушиваюсь к звукам квартиры. Что-то бормочет телевизор в зале. Де наверняка уже уснул, но уводить его в спальню бесполезно. Только обложит отборным матом.

Уже на границе сна я слышу, что телефон бесконечно бренчит. Раз я могу пропустить, второй, третий, но на четвертый с раздражением подрываюсь. Хватаю смартфон и читаю.

Женя Гольцман: Эксперимент уже начался, так что не забудь сделать запись в дневник

Женя Гольцман: А завтра жду тебя в гости

Женя Гольцман: В четыре часа

Женя Гольцман: Отпишись, когда увидишь сообщения, придешь или нет.

Ярослав Шмелев: Гольцман, завтра суббота, ты можешь хотя бы предположить, что у людей на выходные есть планы?

Женя Гольцман: На ближайшие три недели придется поступиться планами, Яр.

Ярослав Шмелев: Ты мне совсем жизни не дашь, да? Пока мы не закончим ПРОЕКТ

Женя Гольцман: Рада, что ты так быстро схватываешь, до завтра.

Клокоча от ярости, я откладываю телефон. В свой выходной я вообще не планировал заниматься учебой! И уж тем более не хотел встречаться с Гольцман! Самая тупая затея в мире. Но она же как маленький бульдог!

Из-за злости я никак не могу уснуть. Ворочаюсь с одной стороны на другую. Агрессивными ударами взбиваю подушку. Бред. Бред!

Это все долбанная заучка! Если бы не она, я бы вообще сегодня дома не ночевал! Придумала тоже, блин, интертейнмент – в кино любоваться на слюни и сопли. При этом задрав голову! Кто вообще в здравом уме берет билеты на четвертый ряд?

А если хотите знать мое мнение, то героям вообще дружить не следовало. Могли переспать на старте и разбежаться. А то вот это потом выяснение отношений на сорок минут – ну такая скука.

Почти не раздумывая над своими действиями, с телефона снова открываю страницу Гольцман и смотрю на аватарку, где она выглядит такой тощей, что, кажется, и жизни в ней нет.