Я подошла к кровати, опустилась на колени. Взяла руку отца, сухую и горячую, приложила к щеке. Он приоткрыл глаза, посмотрел на меня мутным невидящим взглядом и снова опустил веки. Хриплое дыхание становилось все реже, реже…

Я замерла, ожидая его следующего вдоха, но так и не дождалась. Лекарь поднес к губам отца зеркальце и молча покачал головой.

***

И снова мне показалось, что мы вернулись в прошлое. Накрытое простыней тело, рыдающая Керра. И желание прекратить этот фальшивый плач грубой пощечиной.

Повернувшись, я вышла из комнаты и отправилась к себе, чтобы одеться.

До вчерашнего вечера мне становилось дурно от одной лишь мысли, что отца не станет. Хоть я и понимала: надежды нет. В чем-то Керра была права, говоря: он мучается сам и мучает нас. И все же я не готова была его отпустить. Но сейчас вдруг пришло ясное, как морозный зимний день, понимание, что горевала не столько о нем, сколько о себе.

Где-то в темной глубине жила мысль: как только отец умрет, Керра назначит дату свадьбы, и тогда моя жизнь окончательно превратится в кошмар. Однако сейчас, после ночного сна – или это все же был не сон? – там же, в той же глубине, зрело что-то новое, предельно жесткое.

И снова три дня до похорон, гроб в часовне, соболезнующие соседи. Как же мне были отвратительны эти лицемеры со скорбными рожами, и в первую очередь – Керра. Думая, что ее никто не видит, она позволяла довольной улыбке набежать на губы.

Ну еще бы! Лара Керра, хозяйка замка Ност и имения «Медное озеро»! Наконец-то!

Но я – видела.

А еще видела другое. Как заискивающе, по-собачьи, смотрит на нее Андрис. Было в этом что-то жалкое, вызывающее едва ли не брезгливость. Как же я не замечала этого раньше – насколько он слаб и зависим? Неужели любовь до такой степени застила мне глаза?

Да, за эти три дня мои чувства к нему развеялись, как утренний туман. Кто бы ни был тот незнакомец в маске, может, даже и не человек, но я была ему за это благодарна. Никогда больше никого не полюблю? Ну что ж… вот тут, возможно, Керра права. Пусть лучше любят меня.

После поминального обеда, когда Бран подошел к нам с Керрой попрощаться, я сказала с улыбкой:

- Лэрд Бран, если вы навещаете нас в надежде, что я стану вашей женой, можете не утруждать себя. Этого не будет.

Он застыл с приоткрытым ртом, с губы свесилась нитка слюны. Громко сглотнув, мой несостоявшийся жених повернулся и вышел, не сказав ни слова.

- Что ты творишь, Эйлин?! – зашипела Керра. – Ты с ума сошла?

- Закрой рот, - усмехнулась я и удержала ее на расстоянии вытянутой рукой. – И не вздумай больше навязывать мне облезлых стариков.

- Ты забыла, в чьем доме живешь, дрянь?

- Это ты забыла, что по закону обязана содержать меня до конца жизни, если я не выйду замуж. И принудить к замужеству не можешь. Разве что задушить ночью подушкой?

Стоящий рядом Андрис впервые посмотрел на меня с интересом – с истинным мужским интересом! Но от этого он стал мне еще более неприятен. Его взгляд, похоже, заметила и Керра. Покосившись на него свирепо, прищурилась и процедила сквозь зубы:

- По закону? Посмотрим, какие в Альбигерне будут законы через пару месяцев.

- Керра, замолчи! – опомнился Андрис, но я его опередила.

- Твой жених прав, лучше замолчи и оставь меня в покое. Пока будешь молчать ты, буду молчать и я. О ваших темных делишках. И учти, сестричка, если со мной что-то случится, вы оба сгниете в тюрьме. Я об этом уже позаботилась.

Конечно, это было неправдой. Но Керра – я поняла по ее изменившемуся лицу – поверила.

4. Глава 4

По обычаю, траур длился год, но Керра и Андрис решили не ждать и назначили новую дату свадьбы через шесть месяцев, в начале зимы. Осторожные намеки Сайена на то, что подобное недопустимо, Керра пропустила мимо ушей.