Давид приподнимается надо мной, оторвавшись от соска. Тянется к прикроватной тумбочке, доставая упаковку презерватива. Но не разрывает ее, кладет рядом. Смотрю непонимающе. Тогда он берет мою руку, прижимает к своему стволу, заставляя поразиться его обжигающей твердости. Проводит моей рукой вверх-вниз. На налитой головке появляется капля жидкости, вздрогнув, растираю большим пальцем, вспоминая как этот огромный орган входил в мой рот. Выбрасывал семя в мое горло. От этих мыслей между ног становится еще горячее.

Внезапно Давид со свистом втягивает воздух и отталкивает мою руку. Раскрывает упаковку, раскатывает презерватив до основания пениса. Затем подхватывает меня под ягодицы. Втягиваю воздух, задерживаю дыхание: большая головка пениса скользит в меня, растягивает узкую плоть.  Когда начинает входить глубже, боль от растяжения заставляет вскинуть голову.

У меня вырывается крик боли, начинаю отстраняться, но Бахрамов не позволяет, держа в железном захвате, шепчет успокаивающе:

- Все хорошо. Я сделаю так, чтобы тебе было приятно. Просто позволь мне, детка...

И погружается до самого основания, вжимаясь до предела, пах к паху, испуская гортанное рычание. Он вдруг заводит мне руки вверх, за голову, требовательно произнося:

- Открой глаза, Эрика.

Поднимаю ресницы, взгляд плывет, морщусь от неприятных ощущений нового глубокого толчка. Давид снова выходит почти целиком, и вновь погружается в меня.

- Произнеси мое имя, Эрика.

Его лобок вплотную прижат к моему, он делает надавливающее движение. Вперед и по кругу. Мои внутренности вспыхивают, дышу короткими частыми всхлипами. Зачем он это делает? Зачем сейчас слова? Прикусываю нижнюю губу, морщась, потому что она саднит сильно. Слизываю капельки пота с верхней. Новый заход члена выбивает воздух из легких.

- Давид!

- Да… детка.

Он просовывает руку между нашими телами, начинает ласкать в месте соединения. По телу волнами разливается тепло, достигая кончиков пальцев на ногах.  Лоб Бахрамова покрыт испариной. Опустив голову к моим грудям, принимается ласкать их кончиком носа, продолжая ритмично вбиваться в мое тело. Щетина на подбородке царапает кожу, добавляя ощущениям остроты. Хотя, кажется, острее просто некуда. Его пальцы продолжают ласки в месте соединения наших тел. Подушечка пальца нажимает на самую чувствительную точку и наслаждение становится запредельным. Снова вскрикиваю.

Веки опускаются, выгибаю шею, голова мечется по подушке. Движения Бахрамова с каждым разом все жестче, неистовее. Давид вдруг обхватывает мои лодыжки и забрасывает мои ноги себе на плечи. Так проникновение выходит еще более глубоким. Я почти не могу дышать, вглядываюсь в резкие черты его лица, пока он вламывается в меня, точно паровой молот. Со свистом выдохнув, Давид бормочет ругательство, снова продолжает ласки пальцем, подталкивая меня к оргазму. Яростное наслаждение отодвигает дискомфорт от растяжения, боль, и начинает пульсировать в моих венах. Бахрамов двигается быстрее, яростнее в своей жажде освобождения. Жидкий огонь сжигает изнутри. Горячее покалывание распространяется по телу… Я понимаю, что никогда и близко не испытывала подобного. Не знала, что секс может быть таким… Настолько... Никогда мне не приходилось переживать ничего подобного. Он был не просто внутри, Давид заполнил каждую клетку моего существа… Я настолько поглощена им, желание настолько сильно, что больше ничто не имеет значения. Открываю рот, чтобы сказать ему об этом… Я должна… мне необходимо… Но прежде чем выходит выдавить хоть слово, меня настигает первая волна оргазма. Жгучие языки пламени охватывают все тело. Стук сердца отдается в ушах, пока Давид продолжает таранить меня, как дикий, сорвавшийся с цепи зверь. Кончает с громким рычанием, падает на меня, утыкаясь носом в шею, продолжая толчки, уже слабые, но все еще чувствительные, заставляющие мое тело трепетать и вздрагивать от остаточных отголосков оргазма.