- Все еще думаешь уйти?

Я уже не могу ни о чем думать – только чувствовать. Рука Давида продолжает исследовать мое разгоряченное тело. Сердце учащенно бьется, закрываю глаза, дыхание вырывается из груди неровными толчками. Я должна остановить его, иначе пропаду… Но понимаю, что нет никаких шансов на то, что Давид собирается остановиться.

- Я не успокоюсь, пока не получу то, что хочу, - произносит хрипло мне в губы и снова приникает глубоким, жадным поцелуем, засовывая язык в мой рот.

Меня трясет от паники и одновременно от желания, которое теплой волной омывает тело.

- Я не буду играть в твои игры, - чудо что мне удается выдавить целое предложение.

- Я не веду никакой игры, - Давид снова прижимает меня к стене, заставляя почувствовать доказательство его возбуждения. - Я хочу тебя. Я постоянно думаю о тебе с того самого дня, как ты пришла ко мне. Ты сама пришла, детка. Сама виновата. Принимай последствия.

13. Глава 13

Провожу языком по опухшим от его поцелуев губам, кладу ладони на все еще влажные после душа, обнаженные плечи Давида, намереваясь оттолкнуть. Но он снова накрывает мой рот своим, напрягаю пальцы, впиваюсь ногтями в гранит его плеч. Его поцелуй по-звериному жестокий, язык врывается в мой рот, лишая остатков гордости и способности к сопротивлению. Халат почти сполз с меня, на Бахрамове только полотенце, обернутое вокруг бедер, что я все это время старалась игнорировать. Но не тогда, когда мокрое тело прижимает к стене. Меня охватывает страх, что сейчас возьмет прямо здесь, стоя… Еще одно унижение. Как девку подзаборную…

Когда Давид отрывает от моих губ, отворачиваю лицо простонав:

- Прекрати… хватит.

Хотела сказать это твердо. На деле выходит жалко.

- Ты этого хочешь не меньше меня.

- Нет…

Его руки скользят вниз, стаскивают с меня халат, накрывают мои груди, сжимая до боли. Давид приникает губами к моей шее, двигается ниже, прихватывая кожу, прокладывая влажную дорожку к правой груди. Резко обхватывает губами сосок, втягивает его, сжав другую грудь ладонью. Поворачивает голову к другой груди, касаясь напрягшегося соска языком. Снова впиваюсь ногтями в его плечи, выгибаю спину. Из горла вырывается низкий стон, услышав который, Давид усмехается.

В этот момент понимаю, что он победил.  

И он тоже это понимает. Начинаю безвольно сползать по стене. Подхватив меня на руки, Давид несет меня в свою спальню. С грохотом распахивает дверь ногой, подходит к кровати, опускает на черное покрывало…  Как только мои мокрые волосы касаются подушки, наваливается всем телом, вдавливая в постель. Обвивает мое тело руками и ногами, снова и снова нападает на мои губы, шею, словно изголодавшийся отшельник. Его рука двигается вверх по моему бедру, сдвигается на внутреннюю сторону, касается влажных лепестков плоти, и я снова выгибаюсь, резко втягивая воздух.

- Тсс…

Осторожно надавливает, водит пальцами, гладит, заставляя откликнуться тихим стоном, полным желания, которое мне уже не под силу скрыть.

Давид резко приподнимается, разводит мне ноги, опершись коленями о кровать. Бросаю на него взгляд и сердце трепещет. Полотенце где-то потерялось, он уже ничем не прикрыт… Он великолепен… Мускулистые и стройные бедра, широкие плечи, крупные руки с дорожками вен. Он выглядит сильным, мощным, черты его лица сейчас заострены, выражение – пугающее. Он выглядит способным разорвать меня при желании... Причинить боль… У меня давно никого не было, и внутри рождается тревога.

Особенно, когда наши взгляды соединяются. Его глаза полны неистовой страсти. Их взгляд обжигает. Затем Бахрамов склоняется к моей груди, соски ноют от напряжения, твердые, острые. Давид водит языком сначала по одному, затем по второму, отчего выгибаю спину, оторвавшись от постели. Он продолжает ласкать, немыслимо долго, пока моя голова не начинает метаться по подушке. Рука Давида все сильнее надавливает мне между ног, лаская самую чувствительную точку, и вдруг проникая в меня пальцем, погружаясь во влагу, не уставая в то же время ласкать груди острым кончиком языка. В момент проникновения его зубы стискивают сосок, и я вскрикиваю. Меня буквально подбрасывает на постели, жар буквально испепеляет меня.