Зато чувствую, как меня крепко хватают за запястье. В очередной раз.

И так же в очередной раз, дёргают к себе.

– Снова ты за свой спектакль…

Артур думает, что я притворяюсь. Он даже не осознает, что его поступок так ломает меня, что какой бы крепкой обычно я не была…

Я просто… больше не могу.

Я устала. И плачу лишь громче, когда он дёргает меня прочь, к дому от забора.

Плачу, когда он ведёт меня по коридору мимо Галины и ещё каких-то людей.

Плачу, когда он тянет меня на лестницу до второго этажа.

Но стоит услышать звук того, как Артур закрывает дверь, а затем запирает её.

Мой плачь мгновенно прекращается. Слёзы просто заканчиваются.

И я чувствую абсолютное бессилие, когда понимаю…

Мы остались наедине в его спальне.

17. 16 глава

Мои слёзы прекратились, но щёки всё ещё мокрые. Я поджимаю губы и сжимаю кулаки так крепко, как только могу.

Чувствую абсолютное бессилие. И меня это невозможно бесит!

Я устала! Устала! Устала! Быть просто вещью здесь. Быть никем для каждого мужчины, которого знаю.

Ненавижу это! Моё сердце болит… я хочу к маме. Она моя единственная родня, которая любит.

Или к Лере. Я уверена, сейчас бы она меня обняла, так крепко и тепло… лучше бы я поехала к ней и Марату! Я бы успела… они бы меня защитили…

– И что теперь?! Мы тут одни, запер нас… Теперь возьмёшь меня, да?! Ну давай! Давай! – умолять не трогать я его не буду. Не буду я унижаться, если он такой же, как мой отец, пусть растопчет в грязь, раз так хочет!

Артур молчит, но вижу в полумраке комнаты, как теперь на его лице скулы выделяются ещё сильнее. Он крепко сжимает челюсть и раздражённо играет желваками.

Стоит на месте, сунул руки в карманы брюк и ни слова не говорит. Лишь давит тяжёлым взглядом.

– Чего застыл?! Так хотел же! Прямо на том паршивом столе! – от одного воспоминания этого моё сердце начинает биться быстрее, – И до этого столько раз хотел!

Никто и никогда так меня не трогал. Но он посмел… Он купил меня ради того, чтобы использовать меня как секс-игрушку!

Те цветы паршивые, тот поцелуй в машине! Тот взгляд, когда ты приехал на помощь к Марату… ты просто какой-то сумасшедший! Ну бери, раз наконец смог получить меня! – вспоминаю всё, даже то, что сперва вылетело из головы.

Я ему ведь давно понравилась, уже два года прошло с первой нашей встречи… но понравилась не как это в фильмах и книгах… прекрасная, идеальная любовь… а просто грязное, противное желание быть первым, "попробовать эту бешеную", пока она ничья, а потом и выбросить можно будет.

Он точная копия моего отца. Тот меняет любовниц как перчатки, маму он никогда не любил, их отношения завязались, потому что это было выгодно их семьям, но… у мамы была симпатия, а отец только делал вид в начале.

Потом родилась я, мама стала бесплодной от тяжёлых родов, и делать вид он перестал.

Глаза снова наполняются слезами. Меня всю трясёт.

– Давай! На кровати, на полу, на подоконнике, где ты ещё там можешь?! Давай! Делай со мной всё, что хочешь! Я же твоя игрушка… кукла… рабыня…

Я снова плачу и хочу сдёрнуть это паршивое платье с себя через вверх. Ненавижу его! Ненавижу всё здесь!

Хватаюсь за подол и хочу дёрнуть, но внезапно, всего за секунду, передо мной оказывается Громов и одним лёгким толчком я уже лечу к нему на кровать, падаю на неё спиной и вот мой взгляд уже направлен в потолок.

Тяжело дышу, закрываю на секунду глаза, перед веками плавают яркие, цветные круги. Я устала.

Открываю глаза и перевожу их на Артура, мы встречаемся взглядами.

Мой печальный и смирившийся и его тяжёлый, утомившийся.