— Стефан, — слышу её дрожащий голос, она всё-таки поворачивается ко мне лицом. В бронзовых глазах стоят слёзы, и я прекрасно понимаю причину их возникновения.

— Не переживай, — натянуто улыбаюсь. Мне ужасно стыдно, а на душе гнетущая тяжесть, какой я прежде ещё никогда не ощущал. — Я не расскажу ему.

— Спасибо, Стефан.

Мне хочется запереться в своей комнате и не выходить из неё до конца своих дней, однако вместо этого я иду к столовой, откуда доносятся голоса родителей.

Я стою за стеной и жду, пока отец уйдёт в свой кабинет. Не хочу с ним сталкиваться лишний раз.

Когда наконец слышу тяжёлые удаляющие шаги, я высовываюсь из-за угла. Мать в гордом одиночестве раскладывает продукты в холодильник.

— Привет, ма.

Она оборачивается и тепло улыбается.

— Привет, родной. Ты давно дома?

— Нет, недавно пришёл, — я не знаю, как продолжить, но всё же предполагаю, что в этом нет никакой разницы. Либо она меня поймёт, либо сочтёт сумасшедшим. — Скажи, а ты когда-нибудь слышала голоса в голове?

Она замирает, откладывает продукты в сторону. Я замечаю её сконфуженный вид. Улыбка медленно сходит с лица, превращаясь в плотную тонкую линию. Мама озадаченно взирает на меня, словно уже сочла психом.

— Как это понимать?

— Сегодня я разговаривал с одной девушкой и услышал в голове её голос, хотя на самом деле она ничего не говорила. Спустя время оказалась, что она думала об этом.

— Что за глупости, сынок? — мать прыскает со смеху и снова принимается за своё дело.

Что ж. Хотел услышать мнение и какие-нибудь советы, а получаю абсолютнейшее безразличие. Вот так я и живу уже на протяжении восемнадцати лет.

— А хотя, знаешь, наверное, ты права. Мне просто показалось, — притворно смеюсь в ответ. — Ну, я тогда пойду на фестиваль!

— Хорошо сынок, люблю тебя!

Я целую её в щеку и ухожу из дома, стараясь больше не вспоминать этот день. Я не иду на фестиваль. В этот день я впервые в жизни нажираюсь до полусмерти.

***

— Я хочу во всём признаться Энрике! Это не может так больше продолжаться! Я не хочу его обидеть, но у меня уже нет сил скрываться ото всех.

Мы встретились с Франческой на нашем тайном месте около заброшенного особняка. На его территории уже давно нет охраны, зато имеется прикольный цветочный сад, который даже спустя годы выглядит волшебно.

Сюда мы приходим поговорить, полежать на траве, но в большей степени здесь мы предаёмся молчанию. В этом месте, как нигде, мы можем быть собой.

— Нет, ты не должна! — я выпускаю её из своих объятий и резво вскакиваю на ноги. — Ты хоть подумала о нём? Он же этого не переживёт!

Франческа тоже поднимается и подходит ко мне. Она берёт мою руку в свою, вынуждая посмотреть в её опечаленные глаза.

— Но я его уже не люблю, как ты не поймёшь? Я изменяю ему. Без меня ему будет только лучше. Ты разве видишь наше совместное будущее?

— Мы не скажем, Франческа! — сквозь зубы цежу. Я зол на неё. — Если он тебя не устраивает, просто расстанься с ним. Но причинять ему боль ты не посмеешь!

— Но как же мы? — она переходит на жалостливый шёпот, сжимая до боли мою ладонь. — Он сам всё поймёт, если когда-нибудь увидит нас вместе.

— Нет никаких нас! Мы просто… просто трахаемся, но раз так, этого больше не повторится!

— Хочешь сказать, я тебе не нужна? — ужас читается в её глазах, наполняющихся горькими слезами.

Мне становится жаль её. Я борюсь внутри себя с желанием прижать хрупкое тело к своей груди и никуда не отпускать. Я бы мог согласиться на всё и просто сбежать куда угодно. С ней. Вдвоём. Но всё не так-то просто. Я не хочу её обидеть, но, похоже, без этого никак не обойтись.