— Да.

Его подбородок начинает подрагивать. Он переводит взгляд на дорогу и надевает солнцезащитные очки, пряча от меня непрошеные слёзы.

— Я так и знал, Стефан! Я знал, что неспроста она перестала ночевать со мной, — шарахает он руками об руль. — Но ты?! Как ты мог?

— Энрике успокойся! Ты ведь за рулём! — выпаливаю, ощущая сосущее чувство тревоги внутри.

— И как давно?

— Недавно.

— Я хочу узнать сколько раз ты спал с ней! — с пеной у рта орёт он. — Сколько раз?!

— И не сосчитать, Энрике, — виновато отвечаю.

Он отжимает педаль газа в пол и разгоняется, устремляя машину вдоль серпантина. Зачем-то мы поднимаемся на возвышенность.

— Ты любишь её? Ты хочешь быть с ней?

— Да, она беременна от меня! — вынужден перекрикивать рёв мотора.

— Что?

В удивлении, граничащим с гневом, Энрике хватается за свою голову и как следствие теряет управление над машиной.

— Осторожно! — пытаюсь ухватиться за руль и выровнять авто, но впереди нас лишь обрыв. Куда бы я ни свернул уже не важно. Падение неизбежно.

В тот день не стало моего лучшего друга. В этот день я потерял частицу себя. Энрике не был пристёгнут, он умер мгновенно. У меня же только сломанные рёбра, ушибы, сотрясение и многочисленные ссадины.

В тот злополучный день я возненавидел себя. Я возненавидел Франческу и своего не родившегося ребёнка. Я возненавидел эту проклятую жизнь.

До тех пор, пока не родилась моя дочь. Именно тогда всё окружающее меня окрасилось в яркие краски.

Адриана — мой смысл жизни, но ненависть к себе по сей день так и продолжает отравлять мое существование.

12. Глава 12. Стефан

Наши дни

— Что тебе нужно? — рявкаю я в трубку.

— Пряничек, а где элементарное «привет, моя дорогая Франческа»?

Её голос всё так же бесит. Ничего не меняется.

— Обойдёмся без лести! Разве в дурдоме, где ты сейчас живёшь, разрешается звонить в будние дни?

— Это не дурдом, а реабилитационный центр! Сколько раз тебе нужно повторять? — грозно шипит она. — Вообще-то я звоню, потому что твоя дочь хочет с тобой поговорить!

Не понял. Что за приколы?

— Какого хера она делает у тебя? — моментально взрываюсь. Мало того, что мне тошно от её голоса, так теперь мне хочется голыми руками разорвать её на куски.

— Меня выписали, Стефан! — довольно произносит она. — Сейчас я дома вместе с Адрианой.

— Когда тебя выписали?

— Сегодня!

— Значит, я сегодня же заберу Адриану! — повышаю голос. — Ей не место рядом с чокнутой мамашей.

— Со мной всё в порядке! Я клянусь!

Её клятвы не стоят ломаного гроша. Это уже давно пройденный этап. Таким женщинам, как она, у меня давно уже нет веры.

— Поговорим ещё! Передай ей трубку.

— Папочка, привет! Я по тебе жутко соскучилась! — звонко поёт Моя Жизнь.

— Привет, солнышко! — отвечаю с широкой улыбкой на лице. — Ты хочешь, чтобы я приехал и забрал тебя?

— Бабушка сказала, что сегодня ведёт меня в «Дом Принцессы», но, если честно, я не хочу. Я хочу к тебе!

И так каждый раз. Она не любит гостить у Беатрисы. Она не любит свою мать. Она не любит всё, что с ними двумя связано.

Это случилось спонтанно. Полагаю, причина в самой Франческе. Она частенько брала дочь на различные тусовки и пьянки, когда та была ещё совсем малышкой.

— Ты не была сегодня в школе?

— Нет, мама сказала, что сегодня я могу не идти на занятия. Она хотела побыть со мной.

Что за своеволие? Ненавижу!

— Малышка, сегодня только среда, а я обещал твоей бабушке, что ты погостишь у них до воскресенья, если всё будет хорошо. Я не имею права отказывать им, ты ведь знаешь.

— Но я не хочу! Я хочу домой! — куксится она и рыдает.

Когда этот ребёнок плачет, мне уже ничто не важно. Главное — сделать всё, чтобы она была счастлива.