— А я разве не говорил?

— Нет! Теперь ты просто обязан мне её спеть!

— Извини, я не пою ни для кого, — разворачиваюсь и плетусь в сторону своего дома, намекая, что не склонен к дальнейшему общению с ней.

Я не должен с ней общаться.

«Привет-пока» мне вполне достаточно. Я и так взвалил на себя груз и согласился сходить с ней на этот чёртов фестиваль.

И, по-моему, я погорячился. Ну не могу я находиться с ней наедине.

Франческа, как назло, бежит за мной вдогонку. Она оббегает меня и преграждает собой путь.

— Но почему? Где я могу её послушать?

— Нигде. Я никуда её не выкладывал, — через губу отвечаю. — У меня есть только запись.

— Тогда включи мне её!

Да отстанет она от меня или нет?

— Она дома. На компе.

— Значит, мы идём к тебе! — неожиданно берёт за руку, отчего у меня в один миг перехватывает дыхание. — Я хочу послушать её! Немедленно, Стефан!

— Нет! — отдергиваю свою руку. — Мы обещали Энрике, что придём его поддержать.

— Мы успеем! До его выхода ещё целых два часа! Ну давай, Стеф! Хотя бы ты не огорчай меня!

Невозможно просто так смотреть в эти необычайные глаза. Невозможно не согласиться со всем, что она скажет.

Я люблю её... Люблю до беспамятства, но я не должен. Не должен! Нет, Стеф!

— Хорошо! Уговорила.

До моего дома мы добираемся молча и очень быстро, несмотря на попытки пойти окольными путями. Я нарочно оттягивал время. Я боролся внутри себя с противоречивыми чувствами.

Что мне говорить Энрике, если он вдруг узнает, что я приводил его девушку к себе домой? Он же меня неправильно поймёт.

— У тебя дома очень красиво! — восторженно говорит Франческа, зайдя ко мне в комнату.

— Моя мама дизайнер. Это всё благодаря ей.

— А папа?

— Папа архитектор, но тоже не последний человек в этом доме.

Я страшно нервничаю. Не знаю, за что браться первым делом. Никогда ещё я не позволял слушать свою музыку посторонним людям.

— Хочешь чего-нибудь? Чай, воду? — спрашиваю, переминаясь с ноги на ногу.

— Ты мне зубы-то не заговаривай! — толкает меня в грудь, надавливает на плечи и буквально усаживает за компьютерный стол. — Включай уже!

— Хорошо, только давай без рукоприкладств, — смеюсь я. — Сразу предупреждаю, этой песне уже два года. После записи я ни разу не слушал её. Уже и не помню, как она звучит. Но, вероятно, стрёмно, так что имей в виду.

— Я уверена, она такая же замечательная, как и ты, — отзывается и закусывает губу, хлопая ресницами.

Отвожу взгляд от неё и её губ и, прочистив горло, включаю трек.

Я не вслушиваюсь ни в слова, ни в музыку. Я думаю только о том, как бы поскорей она закончилась, и мы убрались отсюда.

«Боже! И эту песню написал восемнадцатилетний парень? Так стоп, он же сказал, что ей уже два года, соответственно, он записал её ещё в шестнадцать. Слов нет!»

— Ты что-то сказала? — спрашиваю, развернувшись в кресле.

— Нет!

— Странно. Показалось, значит.

Зачем она мне врёт? Она что, держит меня за идиота?

На сей раз я решаю не отворачиваться от неё. Слежу за ней на тот случай, если та снова что-нибудь скажет, вот только теперь она сидит молча. Ровно до тех пор, пока песня не заканчивается.

— Ух ты!

— Ну как? — заинтересованно спрашиваю. Мне правда важно её мнение. — Нужно добавить клавишных и немного подправить текст во втором куплете.

— Она чудесная, Стефан, как я и думала, — расплывается в лучезарной улыбке. — Ты просто обязан выступить с ней на следующем фестивале!

— Нет! Я не могу! — досадно склоняю голову.

— Почему? — она подскакивает с моей кровати, подходит ко мне и опускается на корточки, вглядываясь в глаза.

— Мои родители против того, чем я занимаюсь. Я жду поступления в колледж. Тогда я сам смогу решать, что мне нужно, а что нет.