— Во дворце серьезная защитная система. Не думаю, что у тебя получится.

— Получится. Просто верь мне, — обнадеживает светлый.

Вглядываюсь в синие, как ночное небо, глаза и понимаю — он действительно уверен в том, что говорит. Значит, и мне стоит верить.

Мне безумно хочется к нему прикоснуться, и я позволяю себе это — веду пальцами по его груди.

— Спасибо. Но, если ты это сделаешь, о тебе сразу станет известно. Объявят военное положение, и я вряд ли смогу после такого здесь остаться. А я люблю Тенидар всем сердцем… Давай оставим этот вариант на самый крайний случай, хорошо?

— О чем вы там шепчетесь? — с подозрением интересуется Рыжий, не зная, как лучше повернуться, чтобы было удобнее подслушивать.

В тот же миг проклятие спадает. Голова ведуна, крутанувшись на сто восемьдесят градусов, с противным звуком принимает верное положение на плечах.

— Мееерзость! — передергивается некромант, с непередаваемым выражением глядя на друга. — Но я рад, что ты снова к нам лицом.

— Сам ты мерзость! — огрызается Рыжий и, приобняв Гейл за талию, просит: — Больше так не делай, ладно?

— Не буду! — розовеет проклятийница.

Стекла ее очков на мгновение запотевают от избытка чувств, но тут же проясняются, когда срабатывает защитная магия.

— А теперь за работу! — Жак дважды хлопает в ладоши. — Ирис, можно еще раз взглянуть на защиту твоей комнаты? Нужно подробнее изучить структуру. Пока башка смотрела не в ту сторону, мысли тоже путались, а теперь будто пелена спала. Кажется, я понял, где лажаю.

— Конечно! Заходи, — приглашающим жестом указываю Рыжему на дверь своей спальни.

— Если что, спрашивай, я разъясню, — Арес идет за ним следом.

Через несколько минут мы вновь приступаем к работе. Опять шум, ругань, споры. Трижды мы со светлым переносимся в торговый квартал, где продают всякие магические ингредиенты и предметы. Дважды он переносит туда Рыжего, потому что мы умудрились накупить не того.

— Да вы прямо влюбленная парочка! — глумится некромант, когда парни в очередной раз материализуются в обнимку посреди нашей разгромленной гостиной.

— Да пошел… — Рыжий вдруг обрывает себя на полуслове и трогательно заглядывает в глаза Аресу: — А как ты это делаешь, светлый?

— Я все ждал, когда ты спросишь, красавчик, — имитируя разгульный девичий тон, отвечает ему тот.

После очередного обмена «любезностями», от которого мы с Гейл смущенно прыскаем, парни принимаются обсуждать подробности по делу.

— Ни слова не понимаю, — хмурится проклятийница, вслушиваясь в их разговор.

— Я тоже, — подавив зевок, кошусь на часы.

Поздний завтрак давным-давно куда-то провалился, и пустой желудок, в который уже раз, напоминает, что пора бы обратить на него внимание.

— В столовую идти поздно. Может, бутерброды с шоколом? — предлагает Гейл, вынимая из буфета чашки.

Парни бурно выражают одобрение.

— С удовольствием! — принимаюсь ей помогать.

Пока Гейл кипятит воду, наполняет высокий узкий шокольник с тонким носиком ароматным порошком, я делаю бутерброды из того, что нашлось в закромах. Тем временем Арес создает и удерживает иллюзию — продолговатый камень неровной формы, перевитый какими-то проволочками. Жак то и дело тычет в проекцию пальцем и требует то перевернуть, то внести изменения.

— Все за стол! — командует Гейл, разливая по чашкам свежий ароматный напиток.

— Арес, ты можешь это оставить? — интересуется Рыжий, ухватив бутерброд. — За едой лучше думается.

Уничтожив бутерброды, мы допиваем по второй чашке шокола. Жуем молча, стараясь не мешать гению думать. Арес продолжает вносить изменения в висящую над столом проекцию.