— Гейл, Гейл, Гейл… Сделай что-нибудь, а? Я свой зад вижу! — артефактор явно на грани паники.

— Тебе больно, дружище? — Гас обходит друга по кругу. — Ты умираешь?

— Не дождешься, бро! — жалобно огрызается Рыжий. — Я не позволю издеваться тебе над моим беззащитным телом, гнусный изврат!

Гас и Гейл поспешно втягивают пострадавшего в гостиную и усаживают на диван. При этом его лицо слегка выглядывает над спинкой, как будто Жак балуется, играя с нами в прятки.

Кран-тец! От такого зрелища меня слегка мутит.

— А чего тогда орал, раз не помираешь? — запоздало интересуется некромант.

— А вы чего орали, а? Сраный ты некрос! Тебя обычно никаким умертвием не испугать, а тут визжишь будто девчонка! Вот и я за компанию. Мне-то куда страшнее. Только что башка перевернулась задом наперед, и так едва со страху не помер, и вдруг сзади ор!

— Вообще-то, спереди, — поправляет его Гас.

Тихо сползаю по стенке, беззвучно хохоча. До того нелепая ситуация! У Гейл форменная истерика, она даже всхлипывает, едва держась на стуле.
Отсмеявшись, спрашиваю:

— Гейл, ну зачем ты его так, а? Как он будет теперь артефакт переноса делать в таком состоянии?

Проклятийница растерянно запускает пятерню в волосы, и я с легкой завистью отмечаю, что ее прическа от этого совершенно не страдает. Интересно, а можно ли проклинать на что-то полезное? Возможно сделать, к примеру, «проклятие отличной учебы» или «непрерывного карьерного роста»? А что будет, если каждую волосинку проклясть мгновенным выпрямлением? Хмм…

Подруга тем временем пытается напоить водой незадачливого ведуна, снова напоровшегося на одно из ее экспериментальных проклятий.

— Это надолго? — сдавленно интересуется Рыжий.

— На несколько часов, полагаю. Я никогда не делаю такие вещи постоянными, — ответ Гейл звучит не слишком уверенно.

— Зачем тебе вообще это понадобилось именно сегодня? — злится артефактор.

Растерянная как никогда Гейл заламывает руки.

— Рыжий, ты это… прости. Сама не знаю, что нашло. Решила что-нибудь эдакое сотворить перед… Перед расставанием. Головокружительное. Чтобы запомнилось…

На этом месте смеется даже Жак, впиваясь от хохота зубами в спинку дивана и пытаясь неловко утереть об нее слезы на глазах. Выглядят его попытки нелепо и странно, отчего наш смех только получает новую подпитку.

Когда в дверь снова стучат, мы даже неспособны внятно ответить. Арес Дарро входит без спроса, словно никаких защитных заклятий на нашем блоке отродясь не бывало. И первое, что он видит — рыжий затылок Жака, сидящего на диване.

— Ромпец! — вздрагивает светлый, подавив инстинктивное желание отступить на шаг.

Слово незнакомое, но явно ругательное, это и йарху понятно.

— Оно самое, Дарро, что бы ты там ни выдал на своем тарабарском, — соглашается с ним Рыжий.

— Это вы его так за длинный язык покарали? — с нарочитым пониманием интересуется светлый.

— А что такое «ромпец»? — спрашивает Гейл Мандрейдж.

— Зверек такой. Красивый, но очень опасный, — охотно отвечает ей Арес.

— Рыжий? — бросает невзначай некромант.

— Нет, белый. Пушистый и маленький, не больше ладони.

— И чем же он тогда так опасен? — не удержавшись, интересуюсь я.

— Тем, что появляется перед снежной бурей. Как вестник скорой погибели для всего живого у нее на пути.

— И где это у вас такие бури бывают? — ехидно интересуется Жак.

— Есть места, — уклончиво отвечает Арес и переходит к главному. — Я пришел, чтобы помочь вам сделать артефакт для Ирис, но прежде предлагаю позавтракать, — он бросает скептический взгляд на затылок Рыжего. — Страдалец, ты есть-то способен или как?