Парень уставился на него мутным взглядом, будто не решаясь что-то спросить. Значит, Нолан угадал с предложением.

– Да ты не переживай. Если найдешь работенку почище, держать насильно не стану. Еще есть вопросы? Запиши, а то забудешь, пока протрезвеешь…

Парень прищурился и поинтересовался робким полушепотом:

– Вы ведь пошутили, что вы гей?

***

Заперев входную дверь на замок, Керо помогла выключить оборудование и прибраться в зале, а затем уселась на диван, скрестив ноги и огляделась, ища какие-нибудь изменения в кафе, помимо новых слайд-меню.

Это место с черно-белым минималистичным интерьером – черными круглыми столиками в центре зала с белыми стульями и тремя прямоугольными большими столами с диванчиками у стен, плафонами в форме дисков с черными ободками на потолке и огромным зеркальным диско-шаром, свисающим посередине, черным полом, барной стойкой и белыми стенами с цитатами о кофе и о жизни для обоих стало настолько родным, что, казалось, эта черная краска давно примешалась к крови и полноправно течет по венам. Нолан закончил загружать посуду в мойку и развалился рядом, уложив голову на колени Керо.

Он всегда закрывал кофейню в десять, быстро поняв, что пьяные потасовки не входят в представления о работе его мечты. И только в редких случаях, ради исключительно щедрых и интеллигентных гостей, он откладывал закрытие на час, поэтому любители кутить ночь напролет все чаще обходили заведение стороной.

– Как отец? Скоро наведается? – устало поинтересовалась Керо.

– Ожидаю его в конце недели, запасы подходят к концу, иначе придется закупать сырье у местных. Но, сама знаешь, это непредсказуемо…

Керо брезгливо скривилась.

– Хотела посмотреть нарезку новостей из Внешнего мира, которую он тебе передал… Можно?

– Ага. Давай вместе посмотрим. Сейчас раздам экран… Хотя в этот раз ничего особенного. Почти все уже показали в «Призрачном влоге».

Сначала закадровый голос поведал о затянувшемся споре политиков и ученых по поводу идеального биопрофиля человека. Затем начался трогательный репортаж из города Тэ, где в прекрасных условиях доживали свои годы стареющие узники. Сообщалось, что количество живущих в Арене людей с маргинальными биопрофилями в последние годы почти сошло на нет, благодаря начатой много лет назад программе «Планета жизни».

Узников больше не пребывало, и теперь большую часть города населяли рабочие, которые вели здесь строительство.

Другими словами, в Арене больше не было места для обычных детей. Их семьи вынуждены были бежать в Нижний город. Не все добирались живыми, но группа отца каждый раз старалась вывезти отвергнутых.

Маргиналов во внешнем мире больше не появлялось, но на смену им пришли Нижние, о которых не полагалось говорить, ведь правительство принимало все меры по удержанию их под землей.

Да, люди с поверхности называли их подземелье Нижним городом. А сами же Нижние, повторяя за популярным здесь видеоблогером, предпочитали хлесткое название Призрак.

Затем очаровательная ведущая, Суар Нэй, появилась на экране и пригласила всех на музыкальную прогулку по самым живописным местам Арены, а у Нолана снова ёкнуло сердце.

Куда бы ни заглядывал объектив камеры, все люди на экране были прекрасны. Пропорциональные, с красивыми лицами, с прямой осанкой, никто не хромал, не картавил, не заикался, у всех была чистая кожа. И девушки их были словно цветы, так и благоухали, прямо через экран. И самое страшное – он чувствовал, что хочет быть там, среди них, а не в этой никому не нужной дыре. Он знал, что всего-то два поколения назад его родственники жили наверху. И ненавидел их за совершенное преступление.